При мысли о будущем отечественной финансовой системы рождается конкретный образ. Банковский трансатлантический лайнер выплывает из тумана. По правому борту маячит один айсберг, по левому - другой. На подходе - вторая волна, которая может превратиться в смертоносную «Катрину» или, если повезет, растеряет силу по дороге и затронет по касательной. Главное, чтобы лайнер не стал новым «Титаником». И мечта о стабильном посткризисном мире не потонула ввиду того, что участники рынка недооценили все возможные опасности.

РАЗДЕЛЯЙ И ВЛАСТВУЙ

Очевидно, что надзор в России - больше чем надзор. Когда задаешь экспертам вопрос о будущем банковского сектора, они первым делом начинают говорить именно о регулировании. И сходятся во мнении: кризис продемонстрировал, что в этом плане в России не все было в порядке. «Структуры, первыми испытавшие трудности, попавшие под реструктуризацию и санацию, имели хорошие рейтинги и входили в первую группу надежности Центробанка. Поэтому надзор должен усиливаться, и прежде всего - в плане управления рисками. С особенным вниманием нужно смотреть на достаточность капитала и качество активов», - уверен Александр Мурычев, первый исполнительный вице-президент Российского союза промышленников и предпринимателей.

Многие специалисты солидарны и с тем, что в посткризисный период роль госинститутов в регулировании рынка будет только усиливаться. По мнению члена правления Банка Сосьете Женераль Восток Ивана Ани-симова, это наиболее очевидная тенденция, которую понимает и принимает подавляющее большинство игроков, потому что банковской отрасли это просто необходимо.

Еще один возможный тренд - дифференциация надзора. Участники рынка убеждены, что должно делаться различие между ведущими и небольшими финансовыми организациями. «Будет надзор, регулирующий деятельность крупнейших банков, и надзор за банками так называемого второго эшелона, в том числе региональными. Для них введут более мягкие требования, но и свои
ограничения, возможно, нельзя будет работать с генеральными лицензиями», -считает президент Ассоциации региональных банков России Анатолий Аксаков. Вполне вероятно, отдельным будет регулирование и небанковских кредитных организаций, число которых ввиду принятия закона о минимальном капитале, скорее всего, возрастет.

Некоторые эксперты в вопросе о регулировании выделяют человеческий фактор. К примеру, замгендирек-тора УРСА Банка Владимир Мехряков считает, что нужно ужесточить требования к акционерам, чтобы они несли субсидиарную ответственность, и тогда больший спрос будет и с топ-менеджеров. Второй момент - важно делать упор на прозрачность: сейчас много послаблений, но в посткризисный период так быть не должно. Поэтому, по словам банкира, в этих непростых условиях Центробанк должен проявить мудрость старейшины, чтобы, с одной стороны, не перегнуть палку, с другой - осуществлять эффективный надзор.

ВОКРУГ ОДНИ СБЕРБАНКИ

На вопрос о том, изменится ли в России после кризиса роль госбанков и не грозит ли сектору последовательное огосударствление, знакомый аналитик остроумно пошутил: «Да, крутится в голове один образ: идешь по улице, а там одни Сбербанки».

Вообще же увеличение доли государства в банковском секторе во время кризиса - нормальная практика. Но на Западе, если это происходит, государство сразу же оговаривает условия выхода из капитала банков при нормализации ситуации. К примеру, все громкие банкротства британских кредитных структур заканчивались именно так: через несколько лет государство выходило из капитала.

Российских экспертов беспокоит то, что нет единой политики в отношении проблемных организаций, принятых под крыло государства. Они достались самым разным учреждениям, так что перспектив по четкому управлению сектором госбанков, так же как и по снижению доли государства, пока нет.

Другая проблема - появилось множество банков, которые хоть и считаются частными, но государство очень плотно сидит в них пассивами. А полученные беззалоговые кредиты коротки. И встает вопрос: что будет через год по истечении срока их действия? Чтобы вернуть деньги государству, банкам придется либо прекратить кредитование, либо, если других источников рефинансирования не найдется, обратить эти средства в капитал организаций и стать государственными. Поэтому предстоит всерьез поломать голову над решением этой задачи: как сделать так, чтобы огромные финансовые резервы, накопленные государством в кредитных структурах, вернулись обратно в экономику и обеспечивали ее нормальное функционирование, а не формировали гигантскую пассивную базу в банковском секторе.

Тему подытожил генсек Банковской ассоциации стран Восточной и Центральной Европы Иштван Лендьел: «Уже создаются предпосылки для следующего кризиса. Одна из них - это вливание в экономику чрезмерных государственных средств. Вспомним, с чего начался этот кризис. С того, что, опасаясь экономического спада после 11 сентября, США снизили процентные ставки. Начался бум дешевых кредитов. Дальше все помнят, что произошло».

РАВНЕНИЕ НА ВОСТОК

В Россию кризис «пришел» со стороны фондового рынка. И в этой связи вдвойне интересно, какие метаморфозы ожидают его впереди - после того, как утихнет финансовая буря. На этот счет аналитики расходятся во мнениях, ссылаясь на волатильность рынка, которая напрямую не связана с экономическими спадами и подъемами. Есть два вероятных посткризисных сценария развития событий.

Первый предполагает заметные перемены. Главная их причина - приход на рынок инвесторов с Ближнего Востока и Юго-Восточной Азии. «Не исключено, что в будущем западную модель фондового рынка сменит восточная, -поясняет аналитик по стратегии на рынке акций «Ренессанс Капитала» Ованес Оганисян. - Основные средства, доступ-
ные сейчас управляющим компаниям, находятся на Востоке, так что следует ждать появления нового класса инструментов, нацеленных именно на эту специфичную категорию клиентов».

А чтобы российский рынок стал привлекательным для арабских фондов, отмечают эксперты, необходимо разработать новые фишки с акцентом на восточную ментальность. Иными словами, сделать ставку на конъюнктурную «упаковку» российских акций и облигаций.

Сценарий знаковых перемен предполагает также, что реальный сектор экономики будет использовать российский фондовый рынок для увеличения собственного капитала. Еще одна примета нового времени - возможное появление инструментов, привязанных к производственному сектору. Все это должно понизить нынешнюю спекулятивность рынка.

По второму сценарию инвест-рынок в ближайшие годы изменится незначительно. «У инвесторов очень короткая память», - поясняет аналитик банка ЮниКредит Рустам Бота-шев. Иными словами, поскольку правила вряд ли станут принципиально другими, от перестановки игроков характер рынка не поменяется.

Большинство игроков и наблюдателей солидарны в одном: после кризиса фондовый рынок станет более регулируемым, хотя до сих пор он оставался, по сути, саморегулируемым, свободным от внешнего контроля. Это явное отличие от западных рынков. Но пришло время перемен, считает Боташев: к примеру, безнаказанный инсайд, который ронял котировки акций и позволял спекулятивным игрокам долгое время оставаться на рынках, скорее всего, уже через два-три года окажется в прошлом. Впрочем, такая тенденция связана не столько с кризисом, сколько с продвижение российского рынка к его цивилизованному формату.