Разделительными барьерами между банками и бизнесом стали взаимная подозрительность и постоянное ожидание блефа по принципу «если не ты, то тебя». Оказавшись в кредитной изоляции, многие игроки рынка поневоле задумались о переоценке своего финансового тандема. Именно теперь, во времена испытаний на прочность, компании готовы сделать новыми стратегическими партнерами те банки, которые рискнули не отказать им в займе сегодня и сейчас. В кризис самым дефицитным ресурсом для всех участников рынка стал кредит доверия.

СЛАБОЕ ЗВЕНО

Извлечь полезный урок из нынешней экономической ситуации можно при условии правильного понимания особенностей экономической ситуации. А именно: с чего же начался кризис в России. Если не хотим получить искаженную картину происходящего, то не стоит вычислять свой путь по западной системе координат. Разница кардинальная: в Штатах кризис начался с ипотечного рынка, а в России - с фондового. Наша экономика серьезно покачнулась именно в тот момент, когда доверие иностранных инвесторов к российскому рынку, как тихой гавани, было утрачено. Удержать участников фондового рынка от резких движений не помогла даже мощнейшая пропаганда устойчивости российской экономики с крепким внутренним рынком и хорошими резервами, начатая еще в 2007 году.

Детонатором для рынка ценных бумаг стали известные события в Южной Осетии. Участие России в военной операции стало внешним фактором риска. Как только изменилась политическая ситуация, у западных аналитиков тут же возник пусть и мнимый, но все же повод моментально перевести нашу страну по рейтингам в иную, более низкую экономическую категорию. Зарубежные инвесторы моментально забыли про все аргументы в пользу непоколебимой антикризисной устойчивости России и дружно приняли решение - сбрасывать ценные бумаги. Хотя все игроки прекрасно понимали: грузино-осетинский конфликт - лишь повод срочно получить из России ту самую ликвидность, с помощью которой они закроют «дыры», образовавшиеся еще раньше у них в бизнесе за пределами нашей страны.

ДИАГНОЗ ПО УМОЛЧАНИЮ

Этот пример скоропалительного вывода денег с рынка стал показательным. Он подтвердил, что как раз доверие, которое сложно зарабатывается, но легко теряется, и есть основной ресурс устойчивости страны. Его уменьшение становится основной причиной кризиса в нашей столь зависимой от экспорта сырья экономике.

Стремительное падение рынка ценных бумаг было обусловлено в том числе и тем, что российские инвесторы в момент паники оглянулись на западных партнеров и в экстренном порядке тоже начали выводить деньги за рубеж. Не только чужие, но и свои не поверили в устойчивость российской экономики, в цивилизованные правила игры в момент нестабильности. Во многом по этой причине пламя с погоревшего фондового рынка перекинулось на реальный сектор. Круг замкнулся: кризис стал полномасштабным, несмотря на поначалу спускаемую сверху мантру: «все будет хорошо». Россия попала в общий водоворот экономического спада по той причине, что и на внутреннем рынке кредит доверия был исчерпан крайне быстро.

Для этого достаточно вспомнить сценарий дальнейшего развития кризиса в России. Ведущие эксперты начали оценивать: кто больше всех пострадал. В число «обреченных» тут же включили производителей товаров длительного пользования, а также сильно закредитованные сектора. Риск-менеджеры банков среагировали на импульс и тут же стали вычислять «дурных овец». Так в группе риска оказались строительные компании, автопром, производители мебели. По умолчанию туда же включили сектора с высокой степенью конкуренции, преимущественно представителей ри-тейла, бравших большие кредиты с явной целью «скушать» друг друга.

Первый блок - строительный бизнес - провалился не только по объективным причинам, просто банкиры поставили «диагноз»: в такое время, как сейчас, ничего серьезного потребитель покупать не будет, а значит, и кредитовать «китов» не стоит: не верим, что они выплывут, и точка.

Выбрав схему экстренного торможения, банкиры стали смотреть в сторону США: кто же следующий в череде пострадавших. Автомобильные холдинги? Тогда на всякий пожарный случай и мы не будем кредитовать автопром - послушались финансисты. С каждым месяцем становилось все более очевидно: наш кризис - не результат падения отдельного сектора экономики, а прямое следствие недоверия, передаваемого по цепочке.

ГРАМОТНО РИСКНУТЬ

Кризис доверия продолжался: один за другим просели целые блоки экономики. Но когда первая волна паники прошла, возникла растерянность: кого стоит кредитовать, а кого нет?

С одной стороны, за основу стали брать личностный фактор: банкир давал деньги только тем, кого давно и хорошо знал как надежного партнера по бизнесу. С другой - включался принцип умеренности и аккуратности: деньги могли получить только те компании, которые на момент кризиса имели микроскопические кредиты, занимающие скромную долю в общем объеме средств.

Вполне понятно, что большинство банкиров, как представители одной из самых консервативных отраслей, до сих пор действуют согласно формуле «доверяй, но проверяй» - присматриваются к компаниям, сумевшим не остановить бизнес-процессы даже в кризис. Правда, возникает парадокс: когда бизнес остро нуждается в деньгах, банки не дают их, а когда нет -напротив, нарочито предлагают.

Между тем сейчас, на общем фоне остановки бизнес-проектов, идет серьезнейшая проверка на профессионализм высшего менеджмента банков: кто сумеет грамотно рискнуть, тот и окажется на коне в ближайшее время. Ведь после выхода из этого кризиса реальный сектор будет выбирать партнеров только из тех организаций, которые смогли преодолеть страх недоверия и, взвесив все «за» и «против», дать бизнесу денег. При этом не стоит полагаться на универсальные схемы оценки рисков. Какой бизнес быстрее выйдет из кризиса -прогнозировать сложно. Многие из тех, кто оказался в «котловане» сейчас, могут выбраться из него быстрее тех, кто пока в него не попал. Ведь начало выхода из кризиса - не что иное как стабилизация спроса.

Тем не менее банки замерли в состоянии ожидания: они бездействуют и наблюдают за теми, кто барахтается в реальном секторе. Пока большинство финансовых организаций держит паузу, полагая, что рациональнее кредитовать то, что сейчас на плаву, -к примеру, фармацевтику, ювелирный бизнес, тот же продовольственный сектор.

С точки зрения дня сегодняшнего это признак нормального банковского поведения. Но если говорить о перспективе, то такой подход в корне неверен. Тот, кто сегодня протянул руку помощи, доверил интуиции, рискнул, будет очень долгое время восприниматься представителями бизнеса как генеральный партнер. В России такие вещи не забываются, так что выданный вовремя кредит, в прямом смысле слова - кредит доверия, будет залогом хороших банковских активов «завтра». И напротив, тотальные отказы как способ подстраховки собственного капитала уже сейчас сильно портят имидж отдельных банков.

Логика реального сектора в этом случае очевидна: зачем строить долговременные ответственные отношения с этим банком, если в следующий раз он так же отойдет в сторону и не поддержит. Именно сейчас, по умолчанию, проходит глобальный тест на доверие бизнеса к банкам и банков к бизнесу. Умные менеджеры активных банков с прогрессивной стратегией умеют уже сейчас распознавать, где настоящий риск, а где только его видимость, порождаемая временной дезориентацией или вредным регулированием.

К БАРЬЕРУ

Проблема недоверия кроется не столько в излишней осторожности и недоверчивости банков, больше зацикленных на собственных рисках, чем на развитии. Выходить за рамки стандартного недоверия к «обескровленному» реальному сектору им мешают… регуляторы.

Зачастую банки вынуждены говорить «нет» даже проверенному временем заемщику. И только потому, что не хотят уменьшать свои баллы, выставляемые аудиторами, не желают вызывать неудовольствие контролеров из ЦБ.

Обычно сыр-бор разгорается вокруг стоимости залога. Банк оценивает его по своей схеме, но в один прекрасный день приходит проверяющий из ЦБ и говорит, что цена этого залога  меньше. А потому размер резерва должен быть увеличен. Возникает коллизия: кто на самом деле имеет право оценивать стоимость залога и, как следствие, риски - банк или регулятор? Если за этот вопрос в ответе ЦБ, то необходимо детализировать процесс оценки до понятной всем схемы. Так, чтобы в банке эти требования (как трафарет) могли приложить к залогу и озвучить заемщику максимальную сумму кредита. А поскольку создать четкую таблицу, учитывающую все нюансы, весьма затруднительно, то не лучше ли довериться профессионализму банкиров, взгляду на ситуацию эффективного финансового менеджмента? Особенно в нынешних условиях, когда вопрос о правильной цене залога вносит сумятицу и тормозит живой экономический процесс. Если освободить банки от этого плохо мотивированного барьера, то проблем с ликвидностью в реальном секторе станет заметно меньше. Важно понять: что заставляет порождать административные барьеры якобы во благо бизнес-сообществу? Все та же причина - недоверие власти к бизнесу. Иначе почему за рубежом «Базель-2» трактуется как предоставление больших возможностей банку в методике оценки своего клиента, а у нас тот же самый документ рассматривают как предоставление больших возможностей регулятору в оценке качества проведенной экспертизы? Документ один и тот же, а понимание - разное.

Специфика России в том, что недоверие, которое приводит к остановке рентабельных предприятий, распространяется по вертикали.

ДЕНЬГИ НА ВЫХОД

Находясь под прессингом регулятора, банкир может отказать в кредите даже своему давнему клиенту, что моментально порождает новый виток недоверия. В ситуации форс-мажора бизнесмен не будет слушать «оправдания» банка по поводу рекомендаций ЦБ сделать большой резерв и тем самым поднять ставку. Он судит по факту: отстоял - не отстоял. Если нет, то он начинает искать других партнеров и может навсегда разорвать отношения с прежним. Таким образом, бизнес исподволь вынуждают сменить «место жительство». Предприниматель, которого подвели российские банки, теряет интерес и веру в сложносочиненный внутренний рынок. Он рассуждает так: зачем мне что-то модернизировать и открывать здесь, если проще перевести бизнес туда, где меньше административных барьеров. И в итоге выводит капитал за рубеж.

Отсюда вытекает главнейший урок кризиса: сегодня необходимо убрать недоверие к бизнесу со стороны государства, если в России не хотят допустить повторения подобных ситуаций в будущем. У банкиров, как руководителей финансовых предприятий, должно быть свое личное мнение относительно своего бизнеса и качества своих клиентов. Конечно, можно зарабатывать на казначейских облигациях, на валютных играх. Но в «мирное» время это не выход. Административным подходом по принципу «шаг вперед и два назад» мы сводим на нет любые предпринимательские порывы. И если обращаться к международному опыту, то те же самые Штаты выходили из Великой депрессии, стимулируя спрос. Как со стороны государства, так и со стороны частного сектора. У нас нет даже предпосылок для такого поведения.

Кроме того, сложно доверять регуляторам, если их правила непрозрачны и нелогичны: почему одни банки и компании попадают в программу поддержки, а другие нет - не ясно. В итоге бизнес видит между барьерами и ограничителями незримый лозунг: «Спасайтесь, кто как может».