На фоне политического и экономического кризиса на Украине газовая тема становится темой номер один и в новостных лентах, и в рамках всевозможных конференций и форумов. Будет ли построен «Южный поток»? Удастся ли уберечь от перебоев транзит газа в Европу по территории Украины? Каковы перспективы масштабной добычи сланцевого газа в США и перехода стран ЕС к энергонезависимости от России? На эти и другие вопросы ответил в интервью NBJ ведущий эксперт Союза нефтегазопромышленников России Рустам ТАНКАЕВ.

«реализация проекта «Южный поток» окажет прямое влияние на конкурентоспособность европейских товаров и на будущее отдельных стран ЕС»

NBJ: Рустам Уланович, наверное, одна из самых обсуждаемых сейчас тем – это строительство «Южного потока». Очевидно, что переговоры идут тяжело. Честно говоря, сложно понять, насколько реализуем данный проект, учитывая внешнеполитическую обстановку. Каково Ваше мнение на этот счет?

Р. ТАНКАЕВ: Первое, что могу сказать: «Южный поток» будет построен – это не вызывает сомнений. Что касается трудностей, возникающих в ходе переговоров, то они действительно носят политический, а не экономический характер. Наиболее яркий пример – заявление премьер-министра правительства Болгарии о том, что эта страна отказывается от участия в проекте, и тут же последовавшая за этим информация: в Болгарии назначена дата внеочередных выборов в парламент, по результатам которых, этот человек, скорее всего, перестанет быть не только премьер-министром, но даже действующим политиком.

NBJ: Это связано с «Южным потоком»?

Р. ТАНКАЕВ: Напрямую. Если же говорить об этом проекте системно, не отвлекаясь на политическую конъюнктуру в различных странах, то можно сделать следующий вывод: интрига здесь базируется сразу на нескольких точках.

Первая из них, как ни странно, внутрироссийская: наши крупные производители газа – «Роснефть», «ЛУКОЙЛ», «НОВАТЭК» – активно борются с монополией «Газпрома» на экспорт голубого топлива за рубеж. Думаю, со временем они одержат верх в том числе и потому, что их требования соответствуют требованиям Третьего энергопакета.

Вторая интрига – между Россией и Евросоюзом. Наша страна совершенно справедливо указывает ЕС, что основные соглашения по «Южному потоку» были подписаны до того, как Третий энергопакет вступил в силу. Поэтому его действие не может распространяться на данный проект.

Европа реагирует неоднозначно, и это как раз третья интрига…

NBJ: Которая заключается в различии взглядов между национальными правительствами европейских стран и Брюсселем, то есть центральной властью Евросоюза?

Р. ТАНКАЕВ: Совершенно верно. Брюссель, и это ни для кого не секрет, строит свою политику в первую очередь с учетом интересов Соединенных Штатов, а не интересов крупнейших европейских стран. Это не может не порождать конфликт между Брюсселем и национальными правительствами и бизнесом. Бизнес прекрасно понимает, что США пытаются протолкнуть решения, объективно способствующие повышению цен энергоносителей на европейских рынках. А в случае реализации планов США, это повлияет и на цены через себестоимость производства европейских товаров, и на позиции европейских финансовых групп.

NBJ: Насколько сильно это может повлиять?

Р. ТАНКАЕВ: Давайте проиллюстрируем степень этого влияния конкретными примерами. Испания в 2013 году получала газ по средневзвешенной цене 467 долларов за тысячу кубометров, а Германия – по цене 363 доллара за тысячу кубометров. Ну а теперь посмотрите на экономическое и финансовое положение этих стран. Наверное, вы сразу найдете ответ на вопрос, почему в Германии производство различных товаров успешно развивается, а в Испании сворачивается. Испанские товары просто неконкурентоспособны, поскольку их себестоимость из-за дорогого газа намного выше, чем себестоимость производства немецких товаров.

NBJ: Оказывается, все так просто.

Р. ТАНКАЕВ: Есть старая шутка: вы думали, что все просто – я вас огорчу, все еще проще. Другой пример – Великобритания, которая получает самый дешевый газ в Европе (средневзвешенная цена на него в прошлом году составляла 330 долларов за тысячу кубометров). Кстати, это газпромовский газ.

NBJ: Странно, что он именно российский, вроде бы другие источники ближе и политически симпатичнее для Великобритании.

Р. ТАНКАЕВ: Тут надо немного углубиться в историю: Великобритания долгое время была производителем и экспортером газа, но в какой-то момент объемы добычи в Северном море стали падать. Правительство приняло решение законсервировать скважины на случаи мировых катаклизмов и искать другие источники. Попыткой найти источники была добыча сланцевого газа на северо-западе страны, но в течение года местное население сформировало движение против «сланца», поскольку возникли землетрясения магнитудой два-четыре балла, и это крайне не понравилось живущим там людям. Второй причиной было то, что резко ухудшилось качество питьевой воды, а питьевая вода традиционно является для Великобритании серьезной проблемой.

NBJ: Вопрос, который неизбежно возникает: почему именно добыча сланцевого газа оказывает разрушительное влияние на экологию?

Р. ТАНКАЕВ: По одной простой причине – из-за технологии. Если в скважине производить гидроразрыв пласта, то часть раствора неизбежно проникнет в пласты, в том числе и в те, из которых идет забор питьевой воды. В результате возникают ситуации, когда идущая из крана вода загорается при поднесении к ней зажженной спички. Это само по себе малоприятно, а если еще учесть, что в растворах, применяемых для гидроразрыва пластов, используются канцерогены и другие вредные химические вещества…

NBJ: То становится непонятно, почему такой способ добычи повсеместно не запрещен.

Р. ТАНКАЕВ: В 30 странах запрещен, в других государствах формально разрешен, но этот бизнес обложен такими налогами, что заниматься им просто не захочется. Поэтому нет никаких оснований рассматривать сланцевый газ, добываемый в европейских странах, как реальную альтернативу российскому трубопроводному газу.

NBJ: К сланцевому газу мы еще обязательно вернемся, но я хотела бы до конца прояснить ситуацию с «Южным потоком». Часто можно услышать, что одна из главных задач реализации этого проекта – обойти Украину в качестве страны-транзитера. Так ли это?

Р. ТАНКАЕВ: Да. Европа устала от рисков, связанных с этим транзитом, поэтому ее стремление исключить Украину из списка транзитеров вполне логично.

NBJ: Это сейчас Украина – не что иное, как политическая «черная дыра». Пройдет время, в стране наступит мир, и она снова станет нормальным транзитером. Стоит ли тратить миллиарды евро на то, чтобы решить, по сути, краткосрочную задачу?

Р. ТАНКАЕВ: Я не столь оптимистичен. Даже если Украина успокоится, она не перестанет брать деньги за транзит газа по своей территории. Здесь уже возникает чисто экономическая проблема, не имеющая никакого отношения к политике. Газ, идущий по «Северному потоку», обходится европейским странам на 15–17% дешевле, чем газ, который приходит в Европу через Украину. Вы можете сказать: 15–17% – не такая уж значительная цифра. Для кого как. Греция, например, из-за того, что путь газа к ней сейчас извилист и каждая страна-транзитер взимает плату за свои услуги, получает газпромовский газ по 470 долларов за тысячу кубометров.

NBJ: В ее-то финансовом состоянии она платит за тысячу кубометров на сто долларов больше, чем Германия?

Р. ТАНКАЕВ: А что делать, если транзитные поборы составляют порядка 70 долларов за тысячу кубометров? А когда построят «Южный поток» число стран-транзитеров для Греции резко сократится и у страны возникнет реальная возможность покупать газ по 390–400 долларов. Для слабенькой греческой экономики это настоящий подарок, как и для болгарской экономики, которая в случае строительства «Южного потока» сможет рассчитывать на газ по цене на 50 долларов дешевле, чем сегодня. В этом контексте антипотоковые заявления премьер-министра Болгарии, сделанные явно под нажимом со стороны США, мало чего стоят.

NBJ: А серьезны ли соглашения, которые европейские страны сейчас в едином порыве подписывают по «Южному потоку»?

Р. ТАНКАЕВ: Это сложный вопрос, поскольку, как я уже говорил, здесь пересекаются, точнее расходятся, интересы центрального правительства ЕС в Брюсселе и национальных политических элит и бизнеса. Финансовые круги Европы руками и ногами за строительство новой трубы, поскольку речь идет о долгоиграющем, капиталоемком и на 100% надежном проекте. Альтернативную комбинацию факторов почти невозможно найти. Так что я склонен думать, что страны-подписанты настроены серьезно. А еще серьезнее настроены бизнес-элиты, которые уже не раз напоминали Брюсселю, кто кормит центральное правительство и благодаря кому оно сидит.

«чем больше Европа пытается снизить свою энергетическую зависимость от России, тем сильнее увязает»

NBJ: Есть такое убеждение, что хрустальная мечта ЕС – снизить свою энергозависимость от России за счет других источников газа и других поставщиков. Насколько она реализуема?

Р. ТАНКАЕВ: Согласно концепции энергетической безопасности Европы, которая была принята 50 лет назад, энергоресурсы следует получать из трех источников. Первый – собственная добыча нефти и газа и внутреннее производство энергоресурсов любым способом. Второй – газ из СССР, теперь из России. И третий источник – получение газа от других внешних экспортеров. Так вот, на протяжении всех этих 50 лет Европа прилагает колоссальные усилия, чтобы все три источника были примерно равными по объему поставок. На выходе это пока не получается: доля России в прошлом году в энергобалансе Европы составила 36%. Как добиться снижения данного показателя до вожделенных 33% – неясно. Скажу больше, складывается впечатление, что чем больше Европа пытается уйти от энергетической зависимости от России, тем сильнее увязает.

NBJ: А почему? Ведь стран – экспортеров газа в мире достаточно, да и источников энергии тоже.

Р. ТАНКАЕВ: Что касается источников, то чище и дешевле трубопроводного газа пока ничего не придумали. Все сказки про сланцевый газ как про новое слово абсолютно несостоятельны, к тому же именно на территории России находятся самые большие разведанные запасы сланцевого газа. Но, как я уже говорил, себестоимость его добычи слишком высока, соответственно, если его экспортировать, то это уже будет «золотой» газ.

Еще один пример – лет семь назад возникла мода на биотопливо, результатом этого стало освобождение производства данного топлива от различных налогов. Но через два года после того, как началось производство биотоплива, выяснилась «сенсационная» вещь: оказывается, речь идет о сжигании избыточной сельскохозяйственной продукции, абсолютно ненужной американским и европейским потребителям, но крайне востребованной в качестве гуманитарной помощи в странах Африки. После прекращения поставок этой низкосортной продукции поднялась волна миграции, которая в буквальном смысле слова захлестнула Европу и продолжает захлестывать ее до сих пор. Результат – производство биотоплива было свернуто. К тому же выяснилось, что из отходов древесины его можно в колоссальных объемах и без серьезных социальных последствий производить все в той же России.

NBJ: Ну а страны – экспортеры энергоресурсов? Есть ведь Катар, Иран, другие государства Ближнего Востока. У них, насколько я знаю, с природным газом все в порядке.

Р. ТАНКАЕВ: Давайте разберемся. Потенциально самым большим экспортером природного газа мог бы стать Иран, которому принадлежит на сегодняшний день самое большое из разведанных месторождений «Южный Парс». Но время, когда Иран начал было обустройство данного месторождения, совпало со временем введения против страны санкций со стороны США и ЕС. Американские и европейские компании на этой волне полностью ушли из Ирана, их место заняли китайские организации, которые профинансировали разработки, обустроили месторождение и создали газовозную компанию. Теперь весь газ из «Южного Парса» идет в Китай.

NBJ: Который, как легко догадаться, совершенно не собирается делиться им ни с ЕС, ни с США.

Р. ТАНКАЕВ: Конечно, не собирается. Тут дело в следующем: энергопотребление в Китае на протяжении многих лет было построено на угле, что приводило к ухудшению экологии и финансовым издержкам: за выбросы углекислого газа в атмосферу надо платить, и немало. Понимая это, китайцы поставили перед собой цель – довести долю энергопотребления за счет газа до 30%, как в Южной Корее. Теперь если мы возьмем тенденции развития энергопотребления в Китае и предположим, что потребление энергии на душу населения здесь будет такое же, как в Южной Корее, то получится, что потребление газа в Китае должно составить в течение ближайших нескольких десятилетий 2 трлн кубометров в год. Во всем мире добывается 4,5 трлн кубометров в год.

NBJ: И почти половина этого объема должна будет идти в Китай.

Р. ТАНКАЕВ: Не совсем так, поскольку из 4,5 трлн кубометров в международной торговле на сегодняшний день участвуют только 1,3 трлн кубометров, все остальное потребляется там, где добывается. С учетом этого рассчитывать на то, что Китай пожалеет Европу и отдаст ей хоть каплю иранского газа равносильно вере в волшебные сказки. Другое дело – Европа, которая, к сожалению, склонна ставить свои политические амбиции выше экономических интересов, что периодически выходит ей боком. Поэтому и тратится время на попытки реализовать очень трудные, а зачастую и несбыточные проекты, такие как экспорт туркменского газа. А как я уже говорил, все не просто, а очень просто: есть российский природный газ, он дешевле других источников энергии и с точки зрения экономики наиболее выгоден европейским странам.

«добыча сланцевого газа на территории США – не что иное, как мыльный пузырь, который лопнет в течение ближайших двух лет»

NBJ: Но есть еще один потенциальный поставщик газа для Европы, точнее, есть страна, которая позиционирует себя в этом качестве. Как Вы помните, в разгар крымского кризиса президент США Барак Обама уверял европейских партнеров в том, что американский газ легко заменит российский. Насколько реалистичны его заявления и обещания?

Р. ТАНКАЕВ: Девять лет назад в США приняли концепцию энергетической безопасности, в соответствии с которой США должны полностью обеспечивать себя необходимыми энергоресурсами. Стремясь достичь данной цели, американцы освободили от налогов добычу тяжелых нефти и газа из сланцевых формаций. После этого добыча стала экономически возможной, но не сказать, что очень выгодной: себестоимость добычи нефти из битуминозных песков и сланцевых формаций составляет от 60 до 80 долларов за баррель. Если эту нефть довезти до перерабатывающих заводов, то исходный продукт будет стоить уже 90 долларов за баррель. Получается, выгодно добывать этот ресурс только при условии, что мировые цены на нефть балансируют на уровне не ниже ста долларов за баррель.

Что касается американского сланцевого газа, то тут дела обстоят чуть лучше, но тоже не блестяще, в немалой степени потому, что добывать его сразу стало много компаний. 40% из них, как показал аудит, на сегодняшний день являются убыточными. К тому же скважины в сланцевых формациях работают очень недолго – теоретически два года, а на практике не больше года, а то и несколько месяцев. А бурить новые скважины слишком затратно.

NBJ: Тем не менее газ на внутреннем рынке в США очень дешев.

Р. ТАНКАЕВ: Да. Это дает американским производителям колоссальные конкурентные преимущества. Сейчас цена на газ в США составляет порядка 160 долларов за тысячу кубометров. На самом деле именно данный фактор обеспечивает то, что называют в США промышленным ренессансом. Но серьезные американские аналитики понимают: ненадолго это счастье…

NBJ: Почему?

Р. ТАНКАЕВ: Как я уже сказал, 40% компаний, добывающих сланцевый газ на территории США, фактически являются банкротами, так что речь идет о мыльном пузыре, который рано или поздно лопнет. Второй момент: население враждебно относится к этой добыче, поскольку она разрушительна для экологии. Первый иск, поданный против одной из таких компаний за причинение ущерба здоровью в результате добычи сланцевого газа, уже выигран, а в США судебные прецеденты имеют большое значение.

NBJ: Но теоретически поставки этого газа в Европу возможны?

Р. ТАНКАЕВ: Теоретически да. Но пока он «доползет» до европейских стран, с учетом расходов на транзит и неизбежных потерь цена на него поднимется до 303 долларов за тысячу кубометров.

NBJ: Так это совсем неплохо.

Р. ТАНКАЕВ: Да, европейцы были бы очень рады ей. Но американские компании, уже получившие добро от государства на экспорт газа, хором заявили: «Мы не повезем его в Европу, потому что мы продадим его Японии за 500 долларов за тысячу кубометров. Что мы, больные, чтобы продавать газ на 200 долларов дешевле? Это бизнес, ничего личного». А пока будут утрясаться эти и другие противоречия, «сланцевый пузырь» просто лопнет.

NBJ: В какой временной перспективе это возможно?

Р. ТАНКАЕВ: По моим оценкам, года через два, не больше. Скорее всего, как раз к этому моменту заработает «Южный поток».

NBJ: В последнее время много говорят о том, что добычу сланцевого газа планируется развернуть на территории юго-востока Украины, даже высказываются предположения, что вся война, которая там сейчас идет, «пахнет сланцевым газом». Насколько это верно? И второй вопрос – считаете ли Вы возможным достижение в обозримом будущем соглашения по возобновлению поставок газа на Украину?

Р. ТАНКАЕВ: Мне кажется, у нынешнего украинского правительства вообще отсутствует такое понятие, как долгосрочное планирование. Люди, входящие в него, не планируют пережить зиму 2014–2015 годов ни в качестве управленцев страны, ни в качестве резидентов Украины. Иначе, честно признаюсь, их поступки и решения очень сложно объяснить. А раз так, то обсуждать перспективы такого долгосрочного проекта, как добыча сланцевого газа на территории Украины, просто бессмысленно. Как бессмысленно и обсуждать вопрос, когда и на каких условиях возможно возобновление поставок российского газа в эту страну.