Средний процент эффективности взыскания при инициировании процедуры банкротства, по разным оценкам, составляет от 10 до 40%. Опыт проведенной реструктуризации показывает, что в 75-90% случаев финансовое положение должников нормализуется и они снова начинают регулярно платить по кредиту. Несмотря на явное преимущество использования «гуманного» механизма, некоторые кредиторы отдают предпочтение первому варианту. Жесткая политика банков в отношении заемщиков объясняется либо желанием «захватить» лучшие активы, либо опасениями за свое будущее в качестве кредиторов.

БОРЬБА «ТЯЖЕЛОВЕСОВ»

В 2009 году произошло несколько громких «разбирательств» кредиторов с заемщиками, в результате которых на грани банкротства оказались крупнейшие предприятия стратегического значения. При этом в одних случаях инициаторами банкротства выступали банки, в других - должники.

Репутацию самого принципиального и жесткого в работе кредитора за минувший год приобрел Альфа-Банк. Наиболее показательными стали его препирательства с «Базэлом»: когда собственник данного актива, олигарх Олег Дерипаска, не захотел платить по кредитам, Альфа-Банк сначала отказал ему в реструктуризации задолженности по долгам компаний группы ГАЗ и «Ру-сала». А чуть позже, 24 сентября, подал в суд исковое заявление о банкротстве предприятий «Русал Красноярский алюминиевый завод» и «Сибирско-Уральская алюминиевая компания». Данная мера из разряда «иду на вы» сработала безотказно: вечером того же дня «Русал» погасил задолженность перед Альфа-Банком в размере $85,9 млн.

Совсем по другому сценарию разворачивалась ситуация вокруг АвтоВАЗа. В данном случае к шантажу прибег должник. Во время обсуждения программы реструктуризации задолженности топ-менеджмент автозавода предупредил, что если кредиторы не согласятся на предложенные условия, то предприятие вынуждено будет пойти на крайнюю меру - банкротство. Такой вариант развития событий банки, которым предприятие задолжало около 40 млрд рублей, совсем не обрадовал, и предварительное соглашение о реструктуризации все-таки было достигнуто. Правда, в данном случае значительную роль в переговорном процессе сыграло государство, которое пообещало увеличить размер помощи АвтоВАЗу с 25 млрд до 75 млрд руб. Эти средства, по плану, должны быть направлены на погашение банковской задолженности и обеспечение ликвидности предприятия на краткосрочный период.

Из двух приведенных примеров видно, что степень сговорчивости и принципиальности сторон находилась в прямо пропорциональной зависимости от финансового состояния предприятия и его стоимости на рынке. Понятно, что завладеть «алюминиевыми» активами банку-кредитору (или банкам-кредиторам) гораздо интереснее, чем получить предприятие, уже несколько лет находящееся на грани жизни и смерти. При таком подходе возникает парадоксальная ситуация: над устойчивыми и перспективными предприятиями, оказавшимися в сложном финансовом положении, висит значительно большая угроза оказания давления, чем над убыточными компаниями. И судьба их во многом зависит от настойчивости их собственников и благоволения к ним правительства.

ГУМАНИЗМ ПО-БАНКОВСКИ

Примечательно, что мало кто из участников рынка последовал примеру Альфа-Банка. В большинстве случаев банкиры, наоборот, оказываются на удивление сговорчивыми, а порой даже проявляют чудеса невиданной доброты и заботы. Например, вице-президент Ханты-Мансийского банка Сергей Во-роватов рассказывает, что кредитная организация порой сама принимает активное участие в спасении должника от банкротства. Так, в начале года банк реструктурировал задолженность одному из подмосковных заводов. Однако данная мера не помогла: предприятие не смогло за льготный период восстановить свою платежеспособность, так как заказов не поступало и производственные мощности простаивали. Банк пошел заемщика навстречу и не только согласился снова обсудить с ним условия дальнейшего сотрудничества, но и нашел предприятию долгожданного заказчика. Понятно, что если бы финансово-кредитная структура предпочла в той же ситуации жесткий подход, имидж предприятия был бы испорчен, оно не получило бы заказов и уже наверняка не смогло бы расплатиться по кредитам.

Впрочем, не стоит забывать, что банковский гуманизм все-таки не сродни альтруизму, он имеет под собой не столько порыв добрых чувств, сколько трезвый расчет. И объясняется, например, тем, что банки зачастую специализируются на обслуживании предприятий одной отрасли или компаний, работающих в одном регионе. «Взаимосвязанность» заемщиков обязывает кредиторов просчитывать свои действия на несколько шагов вперед, потому что банкротство одного должника может спровоцировать цепную реакцию. «Например, Уральский приборостроительный завод, который сейчас находится на стадии банкротства, выпускает навигационное оборудование для Казанского вертолетного завода. Если остановится один, то второй также может оказаться в сложном финансовом положении», - поясняет Сергей Вороватов. В ситуации, когда банк является кредитором для обеих компаний, издержки очевидны.

Вообще крупные предприятия (и особенно системообразующие компании) до банкротства «доводятся» крайне редко. За тем, как партнеры пытаются выкарабкаться из долговой ямы, следит не только деловое сообщество, но и представители власти, которые в пиковые моменты напоминают, кто в доме хозяин. Так, на помощь тому же Олегу Дерипаске пришел не кто-нибудь, а президент Дмитрий Медведев, который обратился к кредиторам с призывом прекратить «корпоративный эгоизм». При этом первое лицо страны не ограничилось формальным упреком, а «прозрачно» намекнуло кредитной организации, занявшей жесткую позицию, на туманную перспективу дальнейшего получения госпомощи.

Конечно, административный фактор при принятии решения, казнить или помиловать, играет немаловажную роль. Однако не первостепенную. Банку есть чем возразить на призыв государства к «поголовной» реструктуризации: кредитные организации имеют обязанности перед вкладчиками, и, давая шанс предприятиям-должникам, банки рискуют прежде всего деньгами своих клиентов - владельцев депозитов.

МАЛ ЗОЛОТНИК, ДА ДОРОГ

Иногда банки вынуждены подавать иск о банкротстве даже в тех случаях, когда очевидно, что финансовые сложности у должника носят временный характер. Жесткие действия кредиторов в отношении заемщиков в таких случаях объясняются тем, что банк испытывает дефицит финансов. Количество реструктурированных кредитов не может быть безграничным, потому что в определенный момент банк может начать испытывать нехватку средств для осуществления коммерческой деятельности, так как не рассчитывал, например, что кредит, выданный на два года, растянется на пять. В основном с такой проблемой сталкиваются средние и малые банки, которые иногда вынуждены требовать расплатиться по долгам не из-за банального «корпоративного эгоизма», а потому что не имеют возможности «заморозить» в качестве резервов под проблемные долги несколько миллионов рублей. Риск уменьшения капитала для них слишком высок. Однако сложность заключается в том, что в некоторых случаях при отказе банка от реструктуризации и инициировании процедуры банкротства кредитором страдает только предприятие-должник. А в других - и таких, по признанию экспертов, большинство - не только предприятие, но и все его кредиторы, которые планировали дать заемщику шанс на восстановление и надеялись через определенный промежуток времени получить не только предоставленные средства, но и «набежавшие» проценты.

ЛИБО С НАМИ, ЛИБО ПРОТИВ НАС

Инициировать банкротство мелких кредиторов может заставить банальный страх того, что при «дележке» оставшегося у заемщика имущества на их долю ничего не останется. Тогда в действие вступает принцип: кто первый встал, того и тапки. Как отмечают банкиры, миноритарные кредиторы, обладающие маленькой долей, не заинтересованы входить в капитал, а потому предпочитают сразу забрать «причитающееся», особенно если кредит имеет хорошее залоговое обеспечение. Имея на руках такое судебное решение, нетерпеливый кредитор может парализовать деятельность любого совета директоров. «Больше всего трудностей доставляют мелкие кредиторы, которые ведут себя истерично и думают только о себе. С ними приходится поступать жестко: либо с нами, либо прощайте (маленький кредитор в большой драке - самый уязвимый). В результате договариваться удается не более чем в 50% случаев», - описал ситуацию заместитель председателя правления Инвестторгбанка Сергей Ля-гин. Один из банкиров рассказал, что при работе с крупным должником ма-жоритарии были вынуждены согласиться вывести из конкурсной массы 40 млн рублей, чтобы погасить кредит минори-тарию. Если бы данная манипуляция кредиторам не удалась, предприятие, вероятно, пошло бы с молотка.

Но бывают и положительные примеры, когда за столом переговоров царит полное взаимопонимание. «Недавно мне впервые пришлось присутствовать на совете кредиторов, инициатором и организатором которого, что примечательно, выступил заемщик. На этой встрече собралось несколько крупных банков, каждому из которых заемщик был должен не менее миллиарда рублей, и все мы вели с ним работу, чтобы ситуация на предприятии стабилизировалась. Кроме того, был еще один банк, который не принимал участия в работе кредитного комитета и, пока мы реструктурировали задолженность, успел предъявить претензии не только к юридическому, но и к физическому лицу», - рассказывает Сергей Вороватов. Однако, по словам специалиста, этот банк с пониманием отнесся к усилиям «коллег по цеху»: его руководство предложило создать координационный совет кредиторов и начать работу по урегулированию долговой проблемы предприятия сначала.

ЧЕМ УЖЕ КРУГ, ТЕМ ЛУЧШЕ

Но миноритарные акционеры - это не единственная проблема, которая может помешать реструктуризации задолженности. Даже если за столом переговоров собрались только крупные игроки, готовые вести диалог и разрабатывать единый план действий, добиться результата удается не всегда. «Основная проблема заключается в том, что банки, выдававшие кредит под разные сроки, разные процентные ставки, должны прийти к единому стандарту. Например, один банк предоставил кредит на пять лет, а другой входил в овердрафтное кредитование. Один выдавал кредит под 10% годовых, а другой - под 15%. Синхронизировать условия и действия в таких случаях очень сложно, особенно если кредиторов оказывается более четырех», - поясняет управляющий директор дирекции по развитию корпоративного бизнеса СБ Банка Игорь Комяков.

 Дополнительные сложности могут возникнуть, если в составе совета кредиторов присутствуют иностранные банки, так как материнские компании устанавливают запрет на вхождение дочерних структур в капитал российских предприятий. Отсутствие единых стандартов может привести к тому, что кредиторы, не сумев договориться, растащат предприятие «по кускам». Уже несколько месяцев участники рынка рассматривают возможность разработки московских правил кредиторов (по аналогии с известными INSOL), которые позволили бы стандартизировать их действия и предупредить «выпады» со стороны некоторых участников. Однако пока дальше разговоров дело не пошло. И удастся ли кредиторам в ближайшее время перейти к цивилизованным формам работы, неясно. Но как показывает опыт зарубежных коллег, такой документ может существенно ускорить процесс переговоров и увеличить количество положительных решений.

А ЗА КРЕДИТ ПРИДЕТСЯ ОТВЕТИТЬ ЛИЧНО

Банки признают, что важным условием проведения реструктуризации кредита является готовность заемщика к сотрудничеству. При этом под сотрудничеством финансово-кредитные структуры понимают не только согласие предпринимателя рассказать о радужных перспективах и грандиозных планах по спасению, но и готовность поручиться личным имуществом. Такого рода поручительство, по мнению банкиров, является лучшей гарантией того, что собственник приложит все силы по спасению своего бизнеса, а не поспешит вывести активы. Отказ от подобного участия часто влечет за собой отказ от реструктуризации задолженности. Как справедливо замечает представитель Райффайзенбанка, если предприниматель не верит в свой бизнес, то почему банк должен верить в него.

Предъявление требований к личному имуществу часто оказывается гораздо эффективнее, чем подача в суд иска на банкротство. Так, в СБ Банке подали иск в суд по трем должникам, предоставившим личное поручительство. «По одному иску банк выиграл дело в суде. В результате квартира заемщика была арестована. По второму также подали иск, но на заемщике не оказалось записано никакого имущества. Скорее всего, в результате судебного решения будет приостановлено его передвижение. Как только мы подали иск по третьему должнику, он сразу продал квартиру и расплатился. То есть в двух из трех случаев мы смогли урегулировать проблему после привлечения должника к личной ответственности», - поделился опытом Игорь Комяков.

Таким образом удается решать проблемы не только с малыми и средними предпринимателями, но и с крупным бизнесом. Так, РосЕвроБанк подал иск против генерального директора и совладельца группы «Энергомаш» Александра Степанова, который выступал в качестве поручителя по кредиту, предоставленному предприятию. В результате с руководителя компании-должника было взыскано $38,5 млн. В свою очередь, Балтийский Банк взыскал 967 млн рублей с президента корпорации «Строй-монтаж» Артура Кириленко, который выступал поручителем по кредитам ЗАО «Строймонтаж» и ООО «КосМонблан», аффилированных с корпорацией.

ОТ ПРЯНИКА ДО КНУТА

Таким образом, реструктуризация имеет перед банкротством множество преимуществ. «Глобально мы считаем, что реструктуризация - это один из наиболее приемлемых путей по решению проблем, возникающих с «плохими» активами. И в 90% случаев мы прибегаем как раз к этому механизму. Мы «подбивали» статистику, анализировали опыт предыдущего кризиса. Тогда у нас, безусловно, объем рынка был несколько меньшим. Но большинство тех кредитов, которые были реструктурированы в предыдущий кризис, впоследствии были возвращены, то есть обязательства по ним были выполнены соответствующим образом», -констатировал эксперт Райффайзенбанка Г. Ройко. Но в скором времени ситуация может измениться.

Во-первых, в 2010 году срок предоставления льготных периодов и кредитных каникул подойдет к концу, и тогда станет понятно, удалось ли предприятиям восстановить свою платежеспособность. Если предоставленного времени не хватило, то, скорее всего, по целому ряду компаний будет запущена стандартная процедура: суд, банкротство, реализация залогов.

Во-вторых, как известно, Центральный банк продлил механизм льготного резервирования на полгода, что позволяет реструктурировать проблемный долг, не ухудшая качества ссуды и, соответственно, не увеличивая резервов. Однако регулятор не скрывает, что данный механизм является антикризисной мерой, а потому в скором времени банкам придется сделать перерасчет. Существует значительный риск, что при отсутствии системы «поблажек» со стороны государства объемы реструктуризации могут существенно сократиться, а количество исков о банкротстве - увеличиться.

Таким образом, в следующем году банковская отчетность увлекающихся реструктуризацией банков может серьезно ухудшиться, а на коне окажутся те, кто придерживался как раз жесткой политики, то есть взыскания долгов с дышащих на ладан предприятий. Предвосхищая смену настроений банкиров, правительство подготовило закон о финансовом оздоровлении, который наделяет должника правом разрабатывать и утверждать план реструктуризации без участия кредиторов. Минэкономразвития, предлагая данный законопроект, руководствовалось тем, что эффективность взыскания в результате банкротства составляет не более 10%, а если должник докажет, что в результате принятия определенных мер он сможет вернуть 20-25%, то от «оздоровления» выиграет как он сам, так и кредитор. Если данный закон будет принят, то, возможно, волну банкротств в производственном секторе экономике удастся сдержать. А вот как эта мера скажется на портфелях банков, пока неизвестно.