Председатель Национального банка Казахстана Григорий Марченко приехал в Москву на один день, который был до отказа заполнен деловыми встречами. Однако у него нашлось время для беседы с корреспондентом НБЖ. Разговор начался с темы, которая в одинаковой степени волнует жителей и Казахстана, и России: что происходит в экономике?

НБЖ: В Казахстане дыхание мирового кризиса ощутили несколько раньше, чем в России, еще в период «кредитного сжатия». А что происходит в банковской сфере республики сегодня?

Г. МАРЧЕНКО: Сегодня главные процессы - это реструктуризация долгов Альянс Банка и БТА Банка, двух крупнейших банков страны, которые много занимали на внешних рынках. 14 июля Альянс Банк подписал меморандум со своими кредиторами и сейчас занимается завершающими процедурами. Вскоре в Лондоне должна состояться встреча комитета кредиторов БТА Банка с его руководством и консультантами, а потом они приедут в Астану для переговоров. Надеемся, что в начале августа процесс урегулирования долгов БТА будет завершен.

Предварительные данные за первое полугодие говорят о снижении ВВП на 0,4% в сравнении с тем же периодом прошлого года, но на конец года мы ожидаем небольшой прирост - не более 1%. За период с июля прошлого года по июль нынешнего инфляция составила 7,6%. 4 февраля мы провели девальвацию и установили коридор: 150 плюс-минус 5 тенге за доллар. По курсу вопросов нет, хотя периодически появляются слухи о новой девальвации. А когда будут урегулированы долги двух банков, то все успокоятся и поймут, что в экономике Казахстана и в его банковском секторе ситуация достаточно стабильная.

НБЖ: В марте вы говорили, что инфляция до конца года составит 11%. Вы и сейчас придерживаетесь этой точки зрения?

Г. МАРЧЕНКО: Мы снизили прогноз до 9%. Если текущий тренд по снижению инфляции будет сохраняться, то через некоторое время мы сможем вновь пересмотреть ожидания в сторону понижения - до 8%.

Инфляция снижается, несмотря на девальвацию. Было много публикаций, предрекавших рост цен, но мы утверждали, что резкого повышения не будет, и оказались правы.

НБЖ: А что происходит в кредитной сфере? Доступны ли кредиты для заемщиков?

Г. МАРЧЕНКО: К нам, как вы правильно заметили, кризис пришел раньше, его первая фаза началась в августе 2007 года. В то время сильно пострадали банки, главным образом крупные, которые много занимали за рубежом. А потом началась вторая фаза: упали цены на сырье, и это ощутила вся экономика. Правительство за два года выделило $19 млрд в качестве антикризисной помощи, Нацбанк поддерживал учреждения, у которых были проблемы с ликвидностью.

Но после девальвации ситуация стабилизировалась. Если в феврале этого года на корсчетах банков в тенге и долларах, а также на депозитах в Нацбанке находилось около $2 млрд, то сейчас этот показатель в отдельные дни превышает $6 млрд, и никаких мер поддержки краткосрочной ликвидности не требуется.

Но вот конвертировать эту свободную ликвидность в кредиты затруднительно. Банки резко ужесточили требования к заемщикам и к залогам. Когда оцениваешь агрегированные показатели по всему банковскому сектору, видишь, что погашается кредитов больше, чем выдается новых.

Правда, в Казахстане 62% всех предприятий - малых, средних и крупных - банковскими кредитами никогда не пользовались. Поэтому панические утверждения о том, что без кредитов «все лягут», неверны.

Сегодня кредитование - больная тема во всех странах. И я не могу сказать, что мы в Казахстане решили эту проблему лучше других. Но программы рефинансирования прошли достаточно хорошо.

НБЖ: А как обстоят дела с возвратом кредитов?

Г. МАРЧЕНКО: Наша ситуация сильно отличается от российской. В средине 90-х годов мы провели консолидацию банковского сектора, и теперь у нас всего 36 банков. Из них 18 являются иностранными, хотя доля зарубежного капитала в банковской системе ниже 20%. Что касается невозвратов, то надо учитывать влияние двух крупных банков, которые находятся в процессе реструктуризации. Например, у БТА половина активов находится за границей, а после того, как бывшие менеджеры и некоторые бывшие его акционеры уехали из страны и осели в Лондоне, определить реальное качество этих активов трудно. Аудиторы справедливо требуют, чтобы по ним создавались сто-процентные резервы. Кредиторы банка и власти Казахстана рассчитывают на поддержку этих стран и намерены предпринять усилия для того, чтобы активы были возвращены в банк.

В целом на эти два банка приходится более трети активов и больше половины плохих кредитов банковского сектора. Если эта проблема будет урегулирована, то исправится статистика по всей банковской системе.

НБЖ: Как вы относитесь к действиям, которые предпринимаются дочерними банками БТА в Москве и на Украине? Они провели ребрендинг и явно стараются выглядеть независимыми от материнского банка.

Г. МАРЧЕНКО: Эта проблема существует, и она должна решаться в рамках закона, в ходе судебных процессов. Контрольный пакет этих банков принадлежал казахстанскому БТА. А потом вдруг было заявлено, что не были выкуплены какие-то опционы и доля БТА-Казахстан, дескать, составляет уже не 51%, а только 19%. На Украине происходит то же самое. Сейчас эти банки номинально принадлежат оффшорным компаниям, которые контролируются некоторыми бывшими акционерами во главе с Мух-таром Аблязовым. Напомню, он покинул страну в конце января и больше не возвращался.

Речь идет не только о доле в банках, но и об активах. Это - торговый комплекс на Павелецкой площади в Москве, крупная логистическая фирма «Евразия», другие предприятия. Банк БТА-Москва выдавал им кредиты под определенные залоги, и документы, подтверждающие принадлежность этих залогов, в октябре прошлого года предъявлялись нашим надзорным органам и аудиторам. А потом эти документы вдруг исчезли, и выяснилось, что активами владеют другие фирмы и банку они теперь ничего не должны.

Сейчас этим занимаются правоохранительные органы Казахстана и нанятые банком консультанты в других странах. Надо установить истину и разобраться, кому эти активы реально принадлежат и как эти деньги будут банку возвращаться. Если эта работа будет проведена успешно, то качество портфеля БТА Банка существенно улучшится.

НБЖ: В июне премьер-министр Казахстана Карим Массимов высказал надежду, что МВФ поможет правительству в создании новой финансовой системы республики. Что он имел в виду?

Г. МАРЧЕНКО: Концептуальный документ об этом мы вскоре должны представить президенту, а пока проект изучается в правительстве и администрации президента. В окончательном виде, думаю, он будет принят осенью.

Если говорить о банковском регулировании и надзоре, то концепция предлагает контрцикличность в качестве основного принципа. Обычно деятельность органов надзора и регулирования является процикличной. В период роста, когда банки радостно раздают кредиты, надзор ослабевает, а когда начинается спад и банки осторожничают, надзор начинает ужесточать требования к резервам, капиталу, ликвидности, что только усугубляет последствия спада.

А регулирование должно быть другим. В периоды бума банки растут слишком быстро, и надо от них требовать увеличения резервов, повышения ликвидности и, может быть, повышать требования к капиталу. Ведь именно быстро растущие банки первыми попадают в сложную ситуацию.

Но главная идея концепции - развитие государственно-частного партнерства. Раньше у нас отдельно рассматривались проекты, фондировавшиеся из бюджета частным капиталом и стратегическими инвесторами. Теперь механизм ГЧП все это объединяет в единый поток и дает возможность финансировать крупные инфраструктурные проекты, в которых Казахстан остро нуждается. Все это, конечно, требует изменений законодательства, но основная идея заключается в том, что не следует рассматривать частный сектор отдельно от других источников капиталовложений.

В Казахстане на огромной территории проживает более 16 млн человек. Ясно, что в дороги, системы телекоммуникаций, порты, водные системы нам надо вкладывать гораздо больше, чем это требуется в других странах. Только новых железных дорог нам надо минимум три, ведь в Советском Союзе они строились без учета границ. В одиночку профинансировать это не сможет ни государство, ни частный сектор, ни иностранные инвесторы.

И наконец, поиск ответов на вопросы, которые поставил кризис. Речь не идет о том, что нынешняя система плохая и нужно что-то концептуально новое. Но если сделать надзор контрцикличным, активизировать систему ГЧП, внести тактические улучшения, которые продиктованы кризисом, я думаю, такая финансовая система будет функционировать в ближайшие 10 лет достаточно успешно. А потом будет какой-нибудь другой кризис, он обнаружит другие проблемы. Вообще каждые 7-8 лет надо проводить переоценку, что-то менять и двигаться дальше.

НБЖ: Казахстанская экономика останется открытой и при новой финансовой системе?

Г. МАРЧЕНКО: Конечно. Месяц назад мы выдали лицензию ВТБ. Альфа-Банк и Сбербанк у нас уже работают. Для российских банков нет никакой закрытости. Когда закончится реструктуризация двух банков, о которых мы говорили, и российские банки захотят выкупить их контрольные пакеты, то этот вопрос будет обсуждаться.

НБЖ: Сейчас часто говорится о региональных валютах. В частности, президент Назарбаев предложил учредить таковую в рамках ЕврАзЭс. Что вы скажете об этом?

Г. МАРЧЕНКО: Я уже много раз высказывался на эту тему. Когда создавалось единое экономическое пространство, мы совершили ошибку - решили ждать Украину, а нужно было двигаться вперед без нее. Сейчас несколько стран уже были бы близки к тому, чтобы обсуждать создание наднационального банка и другие вопросы. А мы потеряли восемь лет.

Это длительный процесс. Вначале надо согласовать основные параметры экономической политики: предельные уровни инфляции, бюджетного дефицита и т. д. А договорившись, надо соблюдать эти уровни в течение минимум пяти лет. Только после этого есть смысл идти на валютный союз. А если в одной стране инфляция будет 2%, в другой -15%, то о каком союзе может идти речь?

В 2002 году, когда создавалось единое экономическое пространство, была политическая воля. А сейчас велика роль антидолларовых настроений.

Но альтернативу доллару создать сложно. Ее могут создать китайцы, однако они сами к этому не готовы. Новая финансовая архитектура мира будет рождаться в рамках двусторонних отношений между Китаем и США. Эти страны сильно зависят друг от друга. С одной стороны, существует огромный экспорт Китая в США, 2/3 которого - продукция дочерних и совместных предприятий этих стран. С другой -$2 трлн   золотовалютных   активов Китая, из которых примерно $1 трлн вложен в американские бумаги. Ясно, что ни китайцы не могут позволить антиамериканской политики, ни американцы - резко выступить против Пекина.

НБЖ: Еще одна популярная тема -каким будет послекризисный мир...

Г. МАРЧЕНКО: Мне ясно одно: Базель-2 не получился. Свою роль сыграла большая зависимость от рейтинговых агентств, которые проявили себя не лучшим образом. Делался слишком значительный упор на собственные модели банков, которые тоже показали свою несостоятельность. А поскольку эти два столпа оказались ненадежными, приходится всю систему пересматривать. Нужен Базель-3, но когда он появится - это сложный философский вопрос.

НБЖ: А какими могли бы быть новые базельские рекомендации?

Г. МАРЧЕНКО: В частности, они должны стать более жесткими и поощрять контрцикличную политику. И вообще многое должно измениться: то, что рассматривалось как аберрация, может стать типичным, а то, что воспринималось как мейнстрим, будет потихоньку уходить.

То же самое будет происходить в бухгалтерской сфере. Уже много лет ведется работа по стандартизации международных правил бухгалтерского учета. Теперь эту работу надо ускорять, чтобы была возможность без помощи аудиторов сравнивать показатели предприятий из разных стран.

НБЖ: Наверно, кризис заставит двигаться быстрее…

Г. МАРЧЕНКО: Да, какое-то движение происходит, но в окончательном виде эти вещи станут очевидны не ранее 2010 года. Осенью будет встреча G-20, и, видимо, будут объявлены какие-то базовые подходы.

Если будут приняты новые правила игры, мы их внедрим в Казахстане, как делали раньше с Базелем-1 и стандартами платежных систем. У нас с 90-х годов такой подход: если есть набор международных стандартов для какого-нибудь финансового сектора, то мы их внедряем полностью.

НБЖ: В феврале в законодательство Казахстана были внесены поправки, открывающие путь исламскому банкингу. В чем состоят эти изменения и как изменится из-за этого надзор?

Г. МАРЧЕНКО: Исламский банкинг -это просто другой принцип. В Коране говорится, что запрещена «риба», это понимается как ссудный процент. Поэтому кредитование там больше похоже на лизинг или систему разделения рисков.

Разговор об этом шел с 1995 года. У нас были договоренности с Исламским банком развития, членом которого Казахстан уже много лет является, что они разработают для нас закон. В этом году закон был принят, а соответствующие нормативные документы были приняты Агентством финансового надзора Казахстана. Мы сейчас ожидаем, что банк «Аль-Хиляль» из Абу-Даби откроет свой дочерний банк. Разрешения все уже получены, и они сразу вкладывают в капитал $1 млрд.

Казахстанские банки тоже могут заняться этим, но им нужно будет создать отдельное юрлицо. У этого банка должен быть отдельный капитал, отдельный менеджмент, и все процедуры должны проводиться отдельно.

Это две разные системы финансирования, там даже учет другой. Мы против того, чтобы все смешивать. Нас убеждает в этом и опыт Малайзии, одного из крупнейших центров исламского банкинга, где традиционные и шариатские финансы смешивать в рамках одного предприятия нельзя.

Надо сказать, что исламский банкинг не дает выигрыша в цене привлечения денег. Это подтверждается данными анализа, который проводился на протяжении последних 30 лет. Он свидетельствует, что эффективная ставка по исламским кредитам несколько выше, чем по традиционным, которые предоставляются в той же стране тем же группам заемщиков.

НБЖ: Это сильно меняет надзор?

Г. МАРЧЕНКО: Не очень. Важно другое: мы приняли закон, нормативные документы, и уже знаем, что будет такой банк. Пусть он год поработает, тогда мы поймем, что к чему. Ведь надо узнать, какие продукты пользуются спросом, в чем они конкурентны, какая будет клиентура. Политических рисков мы здесь не видим, ведь если бы была какая-то связь с исламским терроризмом, то ее давно бы выявили.

А пока на рынке есть определенные ожидания, что это будет удобно, что ставки будут низкими. Пришло время проверить это на практике. Готовность банка из Абу-Даби вложить $1 млрд заслуживает похвалы. Есть интерес со стороны и других исламских финансовых институтов, но о конкретных планах говорить пока рано. Если в Казахстане появится три или пять таких финансовых институтов, которые будут работать на экономику республики, то я не вижу проблем.

НБЖ: А казахстанские банки проявляют интерес к исламскому банкингу?

Г. МАРЧЕНКО: Пока в виде разговоров. Мне неизвестно, что какой-нибудь из них подал заявку на открытие такого учреждения.