Круглый стол "Ресурсная база российских банков: пути и способы ее расширения"

УЧАСТНИКИ «КРУГЛОГО СТОЛА», ОРГАНИЗОВАННОГО НБЖ ПРИ СОДЕЙСТВИИ АРБ:
Гарегин ТОСУНЯН, президент АРБ; Анатолий МИЛЮКОВ, исполнительный вице-президент АРБ; Павел НЕУМЫВАКИН, директор по стратегическому развитию Группы компаний Банка Кипра; Михаил ВОРОНЬКО, начальник департамента маркетинга и электронных сервисов Банка «Уралсиб»; Эдуард ЗАМАНЯН, директор департамента по управлению непрофильными активами банка «КИТ Финанс»; Андрей ГАЛАЕВ, заместитель председателя правления Банка «БНП Париба Восток»; Юрий ПТИЦЫН, вице-президент Московского индустриального банка; Светлана ХМЕЛЕВА, главный бухгалтер банка «Агропромкредит»; Павел САМИЕВ, заместитель генерального директора «Эксперт РА»; Василий СОЛОДКОВ, директор Банковского института ГУ ВШЭ; Дмитрий МИРОШНИЧЕНКО, ведущий эксперт Центра развития; Михаил ЗАВАРАЕВ, аналитик Арбат Капитал.
Ведущие: Анастасия СКОГОРЕВА, главный редактор НБЖ; Екатерина КАЦ, заместитель главного редактора НБЖ.

ВКЛАД, ДЕПОЗИТНЫЙ СЕРТИФИКАТ, ДРУГИЕ ИНСТРУМЕНТЫ - НЕОБХОДИМЫ ВСЕ!

A.  СКОГОРЕВА: Тема нашего «круглого стола» - «Ресурсная база банков после кризиса: пути и источники ее пополнения». Не секрет, что вопрос, где финансово-кредитным структурам брать «длинные» ресурсы для возобновления и расширения кредитования, сейчас один из наиболее актуальных. И второй вопрос, неразрывно связанный с этим, - какие источники подобных средств являются сейчас наиболее доступными и востребованными российскими банками.

B.  СОЛОДКОВ: Начну свой ответ с того, что скажу: проблема «длинных» внутренних ресурсов у нас существовала всегда - и до кризиса, и после прохождения его наиболее острой фазы. С той лишь разницей, что до кризиса она худо-бедно решалась за счет внешних заимствований, а сейчас с их привлечением дела обстоят достаточно сложно. На мой взгляд, есть два простых решения этой проблемы.

Первый путь - каждый из нас знает, что у многих банков, работающих на российском рынке, есть так называемые зарплатные проекты, и у каждого человека, работающего в частном или государственном секторе, на сегодняшний день есть пластиковая карточка. Но используются такие карточки почти полностью только для снятия наличных. И дело не в том, что для проведения других операций не хватает терминалов; дело в том, что на карточке присутствует только один счет - расчетный, тогда как во всех странах мира на карточках их два: сберегательный и расчетный. С расчетного счета человек рассчитывается за покупки и т.д.; на средства, лежащие на сберегательном счету, получает проценты. То есть речь фактически идет об обычном вкладе, и, повторюсь, на Западе это - обычная практика, а у нас так работают один-два банка. При этом ни Банк России, ни банковские ассоциации не стимулируют расширение подобной практики, которая, насколько я знаю, ничуть не противоречит российскому законодательству.

Это первый вопрос. Второй заключается в том, что в нашей стране подавляющее большинство депозитов является «короткими», на срок до полугода. Это естественно, если учесть нестабильность и непредсказуемость экономической ситуации в России. В мире есть достаточно простой способ решения и этой проблемы: сберегательные сертификаты, которые выпускаются на срок, например, от трех до пяти лет. При этом, если сертификат выпущен на сумму, «покрывающуюся» системой страхования вкладов, то его держателю не о чем беспокоиться:  в случае банкротства банка он получит компенсацию в том же размере, что и владельцы обычных вкладов.

A. СКОГОРЕВА: А если сумма превышает размер страховки, гарантированный государством?

B.  СОЛОДКОВ: Тогда возможно дополнительное страхование, уже со стороны частных страховщиков. Опыт показывает, что доверие к таким сертификатам достаточно высоко, и банки, таким образом, получают возможность привлекать «длинные» внутренние ресурсы. При этом банки имеют право выкупить эти сертификаты до их погашения, если их обслуживание становится для них слишком дорогим. С моей точки зрения, с учетом всего этого введение сберегательных сертификатов - гораздо более эффективный путь решения проблемы «длинных» ресурсов, чем то, что предлагается сейчас: безотзывные вклады и т.д.

Ю. ПТИЦЫН: Хотелось бы отметить, что карточки, «привязанные» к депозитам, в России не такое уж редкое явление, как говорит коллега. Но есть один момент, который, к сожалению, до сих пор у нас не определен: депозитный сертификат -это обычный вклад или ценная бумага? Однозначного ответа на этот вопрос на сегодняшний день нет, а ведь депозиты и ценные бумаги - это разные инструменты, и их регулирование со стороны Центрального банка тоже различается.

Если возвращаться к вопросу о других источниках «длинных» ресурсов, то, на мой взгляд, сейчас их можно легко привлечь через экспортные агентства. Да и в целом внешние рынки заимствований открываются. Когда же мы рассуждаем о депозитах как о внутреннем источнике, сейчас действительно наиболее востребованном, то возникает еще один вопрос: возможность кредитования клиента под имеющийся у него вклад. На первый взгляд, такая возможность имеется, но есть Гражданский кодекс, который говорит: банк обязан вернуть вкладчику его деньги по первому требованию. В независимости от того, что право требования - под обременением.

Хотел бы еще поспорить по поводу инициативы по введению безотзывных вкладов. На мой взгляд, ничего страшного тут нет: мы можем предоставить клиенту право выбирать, какой из видов депозитов ему больше подходит. Это было бы справедливо и с точки зрения потребителей банковских услуг, и с точки зрения банковской системы в целом, поскольку укрепляло бы стабильность ее пассивной базы.

В. СОЛОДКОВ: А какие инструменты вы используете для хеджирования процентного риска? Вопрос не праздный, если учесть, что у российских банков, насколько мне известно, такие инструменты на сегодняшний день в принципе отсутствуют. А что касается безотзывных вкладов, то, по моему убеждению, депозитные сертификаты как раз относятся к числу таковых.

Г. ТОСУНЯН: Хотел бы прежде, чем представитель Московского индустриального банка ответит на ваш вопрос, включиться в дискуссию. Я согласен с тем, что надо искать новые формы привлечения «длинных» ресурсов, расширения инструментов хеджирования процентных рисков. И конечно, согласен, что в России есть внутренние источники для фондирования национальной банковской системы. Но я думаю, и вы согласитесь с тем, что данная проблема является более глубокой и не может быть решена «точечными» мерами. У нас в целом недофинансированная экономика, и, к сожалению, для устранения этой проблемы ничего, по сути, не делается. Конечно, никто не призывает уподобиться США, заполнившим, как утверждают их критики, весь мир своими несуществующими финансовыми ресурсами. Но нам нечего этого бояться - нам до США в этом вопросе очень далеко. У них перепроизводство финансовых инструментов - у нас недопроизводство их.

Очевидно, что в этом вопросе мы «недорабатываем». И поэтому я готов поддержать любые инициативы, направленные на преодоление этой «недоработки». Считаете нужным развивать такой инструмент, как депозитные сертификаты? Давайте заниматься этим, устранять налоговые барьеры и т.д. Но как это может противоречить идее о введении безотзывных вкладов? Пусть в банковских «линейках» будут вклады до востребования, срочные вклады и долгосрочные, которые имеют следующий режим: они не могут быть отозваны раньше срока. Но зато под обеспечение этого вклада клиент может быть прокредитован, подобная практика существует в Великобритании и в ряде других стран.

Это один вариант решения проблемы. Второй - удлинение срока изъятия средств с депозитного счета. По крайней мере, до недели. Потому что в случае изъятия крупной суммы необходимо дать банку временной «лаг», чтобы он эту сумму мог аккумулировать.

Инициативы, которые предлагает АРБ, никак не противоречат предложениям о введении, например, депозитных сертификатов. Я не сторонник того, чтобы держаться исключительно за свои идеи. Инструментарий надо расширять всеми возможными способами. И для этого надо будет вносить поправки в статьи Гражданского кодекса в части снятия запрета на использование средств вклада в качестве обеспечения по кредиту. Мы понимаем, что это будет нелегко. Но еще труднее будет объяснить клиенту, что предлагаемый ему инструмент - не вклад, а депозитный сертификат. Необходимо учитывать психологию людей. И надо, конечно, объяснять, но при этом надо расширять и привычный для него инструментарий.

С. ХМЕЛЕВА: Мне кажется, что тут как раз дело не в психологии, а в деньгах. На вклад начисляются проценты и капитализируются, на депозитный сертификат - нет. При этом хотела бы отметить, что на сегодняшний день в распоряжении банков имеется такой инструмент, как вексель, и работать с ним можно точно так же, как с депозитным сертификатом. Но рынка векселей при этом фактически нет, потому что для продажи векселя его надо проверить и т.д. Одним словом, много проблем. С вкладом все гораздо проще, поэтому неудивительно, что обычные депозиты составляют до 90% от общего объема средств, привлекаемых банками от населения.

Г. ТОСУНЯН: Согласен с вами, но повторюсь: мое глубокое убеждение - в том, что нельзя останавливаться на достигнутом. Если мы будем сейчас искать недостатки в финансовых инструментах, которые предлагается ввести, мы не продвинемся ни на шаг вперед в решении проблемы долгосрочного фондирования банковской системы. Не надо сейчас концентрироваться на вопросе, что лучше - вклад или депозитный сертификат, и горячо спорить по этому поводу. И вклад, и сертификат, и еще десятки способов и инструментов привлечения!

ГОСУДАРСТВЕННЫЕ «ВЛИВАНИЯ» -НЕ ПАНАЦЕЯ

С. ХМЕЛЕВА: Полностью разделяю точку зрения Гарегина Ашотовича по данному вопросу, но хочу сказать: на мой взгляд, тема нашего «круглого стола» все-таки шире, чем обсуждение конкретных инструментов. Фактически ее можно было бы сформулировать так: где банкам брать «длинные» деньги, кто является их источниками? Физические лица? Очевидно, что это не так. Какие условия им ни предлагай, они в кризисные моменты прибегут и снимут все со счета, в том числе и в случаях, если речь будет идти о безотзывных вкладах. И суды в этом случае почти наверняка встанут на их сторону, что последний кризис наглядно продемонстрировал, когда речь шла, например, об ипотечных кредитах.

Поэтому, на мой взгляд, наиболее эффективный источник внутренних долгосрочных ресурсов у нас сейчас один - государство: Центральный банк, правительство, различные государственные структуры - в общем, бюджетные деньги. Они должны предоставляться не узкой категории банков, а широкому спектру финансово-кредитных организаций.

В завершение хочу затронуть вопрос, который, возможно, не совсем вписывается в формат нашего заседания, но который для банков сейчас является не менее актуальным, чем проблема «длинных» ресурсов: как нам использовать имеющуюся ликвидность? После кризиса банки пришли практически на «выжженное поле», им фактически некого кредитовать.

Д. МИРОШНИЧЕНКО: Я с некоторых пор не работаю в банках, но хотел бы обратить ваше внимание на то, что после 1998 года мы столкнулись с точно такой же ситуацией.

С. ХМЕЛЕВА: Нет, как раз в 1999 году ситуация была диаметрально противоположной: кризис ликвидности был преодолен, а проблемы, кого кредитовать, ни у кого не возникало.

Д. МИРОШНИЧЕНКО: Принимаю вашу поправку, но хотел бы в своей реплике акцентировать внимание на другом. Вы говорите, что источником внутренних «длинных» ресурсов у нас является или должно являться государство. Позволю себе не согласиться с этим: если источником таких денег становится, например, Центральный банк, это означает, что экономика страны больна, тяжело больна. Ведь если ЦБ массированно «вливает» деньги, например, в банковскую систему, это значит, что увеличивается денежная масса, разгоняется инфляция, бизнес дезориентируется и не может планировать свое долгосрочное развитие. А это неизбежно влечет за собой ухудшение ситуации в банковском секторе: ведь банкам хорошо, когда хорошо реальному сектору, и плохо, когда реальный сектор переживает кризис.

С. ХМЕЛЕВА: А разве мы отрицаем, что российская экономика крайне больна? Надо ее вылечить.

Д. МИРОШНИЧЕНКО: Согласен. Но предложенное лекарство может в лучшем случае «законсервировать» болезнь в хронической фазе. Что впоследствии может обернуться против больного.

П. САМИЕВ: По моему твердому убеждению, ЦБ не может быть источником «длинных» денег для банков, и точно так же ими не могут быть госкорпорации или бюджетные фонды. Пенсионные фонды - да, страховые компании -да, и конечно - население. ЦБ может предоставлять банкам краткосрочную ликвидность, что он и делал в период кризиса; сейчас эта программа «сворачивается», возможно, немного быстрее, чем следовало бы. Но хорошо, что такой инструмент, как беззалоговые аукционы, в принципе существует и опробован в кризисный период, поэтому ЦБ всегда сможет применить его в случае возникновения у банковской системы или у отдельных банков проблем.

B.  СОЛОДКОВ: Есть вполне работоспособные инструменты поддержки долгосрочной банковской ликвидности за счет государственных средств. Пример - программа РосБР по кредитованию малого и среднего бизнеса, программа рефинансирования ипотеки. Они доказали свою эффективность.

C. ХМЕЛЕВА: Мы затронули тему институтов, которые являются своего рода посредниками между банками и государством, - АИЖК, РосБР. В западной практике такие институты тоже существуют, и мы знакомы с ними не понаслышке: IFC, ЕБРР. Они входят в капиталы банков, докапитализируют их. Почему же мы не можем, чтобы функции этих организаций приняла на себя одна из госструктур - например, тот же Внешэкономбанк?

Д. МИРОШНИЧЕНКО: Цена вопроса. Программа Банка Развития в прошлом году составила 30 млрд рублей, а общие обязательства банковской системы - более 20 трлн руб. Оцените разброс цифр!

С. ХМЕЛЕВА: Но это же не повод для того, чтобы отказаться от развития таких «точек».

ОТСУТСТВИЕ «ДЛИННЫХ» РЕСУРСОВ -ОТСУТСТВИЕ «ДЛИННОГО» КРЕДИТОВАНИЯ

Е. КАЦ: По мере развития нашей дискуссии мне начинает казаться, что нам имеет смысл изменить тему «круглого стола»: складывается впечатление, что банки не особенно нуждаются в «длинных» или «коротких» деньгах - куда больше они сейчас нуждаются в том, чтобы появились точки приложения этих средств: предприятия и отрасли, которые можно было бы кредитовать.

П. НЕУМЫВАКИН: «Длинные» деньги банкам, конечно, нужны. А что касается вашего вопроса, могу сказать: наш банк не испытывает проблем с кредитованием. Чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть на результаты деятельности Юниаструм Банка в прошлом году: он занял восьмое место среди российских финансово-кредитных структур по динамике кредитного портфеля.

Переходя от частного к общему, скажу: в чем проблема кредитования, на мой взгляд? В первую очередь в длине сроков предоставления кредитов. Большинство предприятий с нормальным финансовым состоянием и нор-
мальной долговой нагрузкой сейчас не готовы заимствовать средства на один год. И первый вопрос, который возникает у них к любому банку: на какой срок вы готовы дать кредит? Если банк отвечает «на срок до 10 лет» или «на срок пять лет», клиента это устраивает в полной мере, потому что все понимают, что график погашения, растянутый на 60 месяцев, да еще предусматривающий льготный период в течение первых шести месяцев обслуживания кредита, для клиента является нормальным. Особенно когда речь идет о реализации инвестиционных проектов, связанных с развитием производства. Поэтому за такими кредитами будут, что называется, очереди стоять.

Но тут же возникает вопрос: а где брать ресурсы, чтобы предоставлять подобные кредиты? Большинство российских коммерческих банков давать заемщику такие «длинные» деньги не готовы по одной простой причине: у них «короткие» пассивы - средства на счетах физических или юридических лиц на срок не более одного года. Перед Юниаструм Банком эта проблема, как и перед всеми участниками рынка, стояла до сентября 2008 года, и решена она была в результате вхождения в капитал Банка Кипра, который на сегодняшний день обеспечивает «Юниаструму» долгосрочное фондирование.

Отсюда вывод: кредитовать клиентов на «длинные» сроки могут сейчас позволить себе лишь две категории банков: либо западные «дочки», причем те, которые имеют четкую стратегию развития своего бизнеса в России, либо госбанки, имеющие доступ к «длинным» государственным ресурсам. Перед третьей, наиболее многочисленной группой банков -коммерческими финансовыми организациями - эта проблема стоит, и как раз она, на мой взгляд, является наиболее актуальной из всех тех, которые мы сегодня затронули на нашем «круглом столе».

А. СКОГОРЕВА: Хорошо, у Юниаструм Банка есть теперь мощный акционер в лице Банка Кипра, еще у нескольких банков в качестве источников «длинного» фондирования также выступают иностранные «материнские» компании. Но вы сами сказали, что круг таких «революционеров» очень узок. А что делать остальным? Возможно, действительно брать на вооружение и «пробивать» идею безотзывных депозитных вкладов?

П. НЕУМЫВАКИН: Я лично убежден, что этот инструмент должен быть внедрен. В каком виде - это уже другой вопрос. Потому что иначе получается одностороннее движение: защита интересов вкладчиков - это святое, а попытки банков изменить условия по уже выданным кредитам воспринимаются крайне негативно. И если к тебе пришел клиент забирать вклад, то вынь ему его и положь! Выходит, что мы, много рассуждая об интересах вкладчиков, забываем об интересах участников банковской системы и о стабильности самой банковской системы.

А. СКОГОРЕВА: Источником пополнения капитала банков может быть, как вы сами отмечали, приход стратегического инвестора.

П. НЕУМЫВАКИН: Да. Но вопрос в том, что может заинтересовать сейчас «стратега» в российских банках. С точки зрения рентабельности банковский сектор является проблемным, данный показатель здесь стремится к нулю. Рентабельность демонстрируют только банки, которые, мягко говоря, находятся в предпродажной подготовке. Но рассчитывать на привлечение стратегических инвесторов с докризисными мультипликаторами они, конечно, не могут.

Второй путь - акционирование коммерческих банков. К сожалению, после двух неудачных примеров - SPO Сбербанка и IPO ВТБ - он выглядит не слишком обещающе. Боюсь, что результаты этих двух так называемых «народных IPO» надолго отбили и у физических, и у юридических лиц желание участвовать в подобных экспериментах. А жаль. Правда, есть пример акционирования банка «Возрождение», где акционерам удалось заработать на росте курса акций. Так что данный путь капитализации сохраняется, но остается под вопросом. И при всех высказанных возражениях остается, конечно, путь докапитализа-ции с помощью государственных средств - например, по той же ипотеке, которая просто не может нормально развиваться в нынешних условиях без господдержки.

Подводя итог своему выступлению, скажу: ситуация выглядит не очень пессимистично. Просто нужно желание, умение и способности - как со стороны банков, так и со стороны государства -решать поставленные задачи.

А. СКОГОРЕВА: Достаточно много условий: и желание, и умение, и способности.

П. НЕУМЫВАКИН: Сейчас необходимо и то, и другое, и третье. Что же касается отраслей, которые можно кредитовать, то, по нашему опыту, их перечень очевиден: меньше всего пострадали от кризиса предприятия, связанные с производством товаров народного потребления, в худшем положении - машиностроение, тяжелая промышленность.

Понятно, что за нормальных заемщиков идет жесткая конкуренция, которая приводит к снижению ставок, -и в этом смысле банки «попали», потому что все мы в прошлом году привлекали депозиты по достаточно высоким ставкам. Поэтому снизить ставки кредитования до размера ставки рефинансирования, как к тому призывает правительство, просто невозможно. Реальная стоимость заимствований для большинства банков - 13-14%, не меньше, иначе финансово-кредитным структурам придется работать в убыток, с чем Центральный банк вряд ли согласится.

Е. КАЦ: То есть банки просто начнут «вымирать»?

Ю. ПТИЦЫН: Нет, потому что при всем при том есть и клиенты, которых можно кредитовать, и в этом вопросе я согласен с Павлом Ивановичем (Неумы-вакиным. - Прим. ред.), и есть, как я уже говорил, госпрограммы, в рамках которых рефинансируются кредиты малому и среднему бизнесу и ипотечные займы.

РАЗВИТИЕ БАНКОВСКОЙ СИСТЕМЫ НЕВОЗМОЖНО БЕЗ РАЗВИТИЯ ЭКОНОМИКИ

А. МИЛЮКОВ: Мы очень точно «нащупали» болевые точки, существующие сейчас в нашем банковском секторе, одна из которых - кредитование в нынешних условиях. Как вы все знаете, совокупный кредитный портфель российских банков за прошлый год упал. Сейчас все ожидают, что будет восстановлено кредитование. И здесь я вижу целый ряд проблем.

Первая из них - надежные заемщики «перекредитованы», это факт. Вторая группа заемщиков сейчас занимается тем, что усиленно погашает ранее взятые долги, что естественно, потому что им хочется избавиться от дорогих кредитов. В результате кредитный портфель банков снова сжимается. Третья проблема - низкий внутренний спрос, и я считаю, что это основная наша проблема. Предприятия не знают, какую продукцию им выпускать, на что ориентироваться, что им несет завтрашний день. И четвертая проблема - есть целая группа потенциальных или уже имеющихся заемщиков с неудовлетворительным финансовым положением.

Теперь обобщим все эти четыре фактора и попытаемся дать ответ на вопрос, как оценить сложившуюся ситуацию: как драматическую, трагическую или объективную посткризисную. Есть позиция: «давайте подождем, не будем суетиться, все наладится само собой». Основания для ее поддержки есть, после кризисов всегда происходит спад кредитной активности, причем не только в России, но и в экономически развитых странах. Тем более что банки начинают потихоньку присматриваться к заемщикам, и возможно, к концу года мы увидим рост их кредитных портфелей.

Но, по моему убеждению, нельзя просто сидеть и ждать. Необходимы активные действия и со стороны ЦБ, и со стороны ассоциации, и со стороны правительства - особенно со стороны правительства, которое, по моему убеждению, должно активно заняться производством. Потому что если экономика дезориентирована, то как вести себя банкирам? Если перед отраслями и предприятиями не поставлены четкие цели развития, то как банки могут их кредитовать на долгосрочной основе? Необходимо индикативное планирование, которое, кстати сказать, есть в странах, развивающихся куда успешнее, чем Россия. Например, Китай.

А. СКОГОРЕВА: А ваше мнение по поводу государственной «подпитки» банков - она необходима?

А. МИЛЮКОВ: Безусловно. Я не знаю, как можно «отключить» Центральный банк от кредитования участников рынка, например, через механизм беззалоговых аукционов. А сейчас есть идеи их «замораживания».

А. СКОГОРЕВА: Но, может, это и правильно: беззалоговые аукционы - это источник «коротких» денег. А с такой ликвидностью у банков, судя по всему, нет проблем. Есть даже ее переизбыток.

A.  МИЛЮКОВ: Никто не говорит, что надо через такие аукционы сейчас массированно «вливать» деньги в банки. Но этот инструмент должен быть в работоспособном состоянии, чтобы участники рынка смогли воспользоваться им в случае ухудшения экономической ситуации в стране. Банк, которому доступны такие кредиты, будет работать спокойнее, а значит, и эффективнее.

B.  СОЛОДКОВ: Анатолий Илларионович, беззалоговые аукционы, конечно, сыграли позитивную роль. Но я хотел бы сказать: мы только-только ушли от двузначной инфляции и рискуем очень быстро вернуться назад, в ее «зону», если Банк России продолжит распределять средства в банки.

А. МИЛЮКОВ: Распределять и кредитовать - принципиально разные вещи. Эффективный кредит никогда не усугубит инфляцию, это заблуждение, которым нас все время пугают. Разбазаривание денег может это сделать, а предоставление компаниям средств на развитие под эффективные надежные залоги и бизнес-проекты - нет.

М. ВОРОНЬКО: Абсолютно согласен. Если создается добавленная стоимость, значит, никакого «разгона» инфляции в результате не происходит.

В. СОЛОДКОВ: Если ЦБ будет наращивать денежную массу, то, уверяю вас, мы снова уйдет в двузначную инфляцию. А что такое двузначная инфляция с точки зрения производства? Еще Джон Мейнард Кейнс говорил, что при темпах роста, превышающих 5%, экономика оказывается дезориентированной, сокращающей инвестиции. Здесь ставился нам в пример Китай, у которого инфляция не превышает 3%. Те же США, закачавшие огромные объемы денег на рынок, только в III квартале прошлого года вышли из дефляции в инфляцию. Сравните все это с нами и поймите: нельзя меры, предпринимаемые ими, автоматически переносить сюда.

М. ВОРОНЬКО: Что ж, давайте и мы начнем бороться за трехпроцентную инфляцию, только будем иметь в виду, что в результате мы рискуем «задушить» экономику. Она просто ничего не будет производить.

В. СОЛОДКОВ: Ну, а объясните мне: как можно развивать производство, стимулируя спрос в условиях высокой инфляции? И зачем его стимулировать -чтобы вместо 10% получить 20%?

РУБЛЬ ИЛИ ИНФЛЯЦИЯ - ЧТО ВЫБРАТЬ?

Д. МИРОШНИЧЕНКО: В продолжение дискуссии об инфляции и производстве хотел бы сказать: есть тезис, что кредитование снижается, и это плохо. А по моему убеждению, ничего плохого в этом нет, это естественно, потому что наша экономика была перекредитованной, надутой, как кредитный «пузырь».

A.  МИЛЮКОВ: Как можно это утверждать, когда у нас соотношение между кредитами и ВВП отстает от всех европейских стран примерно в два-три раза? Может, банки развивали кредитование более быстрыми темпами, чем до кризиса, но говорить о перекредито-ванности экономики до кризиса, и уж тем более теперь, нет ни малейших оснований. Была другая проблема: отсутствие «длинных» внутренних ресурсов, что заставляло банки влезать во внешние долги, и с этой проблемой мы как раз и столкнулись во время кризиса.

Я не говорю, что теперь, учтя эти ошибки, надо начинать кредитовать направо и налево. Кредитовать надо очень жестко, четко и эффективно.

B.  СОЛОДКОВ: А этого как раз не было и нет. И вопрос, который неизбежно возникает: почему банки пошли за рефинансированием на внешние рынки? Ответ очевиден: там есть деньги страховых и пенсионных фондов. А у нас есть Центральный банк, который выполняет на сегодняшний день две взаимоисключающие функции: регулирует курс рубля и пытается таргетировать инфляцию. В результате, не давая рублю укрепляться, он скупает доллары и, тем самым, разгоняет инфляцию. Отсюда у нас с вами такие высокие ставки - и по депозитам, и по кредитам. Надо выбирать: например, перестать «играть» с курсом рубля, надо допустить, чтобы он устанавливался исходя из объективных рыночных факторов, а не потому, что ЦБ пытается всеми силами не допустить его укрепления.

А. МИЛЮКОВ: Выскажу свое мнение: убежден, что сдерживание роста курса рубля помогает нам перевооружать производство за счет импортного оборудования. А такое перевооружение создаст условия для развития экономики, что, в свою очередь, создаст условия для активизации банковского кредитования.

П. НЕУМЫВАКИН: Я согласен с тем, что говорил Анатолий Илларионович: курс рубля, инфляция - все это очень важно, но еще важнее то, что государство должно разработать четкий план развития экономики, выделить приоритетные направления, отрасли, предприятия.

А. МИЛЮКОВ: Да, и при этом государство не будет навязывать свое видение - оно именно будет таргетировать направления производства, которые представляются ему наиболее эффективными. Развитие этих направлений приведет к тому, о необходимости чего я уже говорил, - к активизации спроса. Под этот спрос мы уже должны «раскручивать» внутренние долгосрочные источники, что очень важно в нынешних условиях, когда иностранные банки, имеющие долгосрочное фондирование, явно осторожничают. Второе - конечно же, надо не закрывать программы ЦБ по дока-питализации банков и программы других госструктур - например, субординированное кредитование через ВЭБ. И третье - разворачивать «длинное» кредитование за счет пенсионных и страховых денег, как это делает весь мир.

НУЖНЫ ИЛЬ НЕ НУЖНЫ - ВОТ В ЧЕМ ВОПРОС

A. СКОГОРЕВА: Наша дискуссия оказалась очень интересной, но по ее итогам не оставляет в покое вопрос: с внутренними «длинными» ресурсами у нас проблемы в силу разных причин. Что это означает в среднесрочной перспективе: здравствуй, внешний рынок заимствований, мы возвращаемся?

B.  СОЛОДКОВ: Деньги нужны, вопрос -как их добывать. Мы рассматривали разные пути формирования пассивов: с помощью государственных средств, с помощью привлечения различных видов вкладов.

C.  ХМЕЛЕВА: И еще акционирование. И мне кажется, что сейчас принципиально важно следующее: во-первых, создать систему, доводящую государственные средства до банков, причем не до узкого их числа, а до широкого круга участников рынка. И здесь не надо бояться разбазаривания средств: у банков не будет иного выхода, кроме как раздавать эти средства в виде кредитов заемщикам.

И второе - необходима упрощенная система акционирования, чтобы облегчить вход в капитал банков и российским, и иностранным инвесторам.

А. СК0Г0РЕВА: Разве с этим есть проблемы? Только за нашим «круглым столом» - представители двух банков, в чей капитал без особых проблем вошли иностранные «стратеги».

Ю. ПТИЦЫН: Они входят, что называется, полностью - просто приобретая банк целиком. А речь идет о вхождении, например, на 10, 15 или 25%. В нынешних условиях при существующем законодательстве это очень сложно, поэтому у инвесторов, за исключением инвестиционных фондов, такого желания не возникает.

А. МИЛЮКОВ: Упрощение системы акционирования необходимо, но давайте не забывать о том, что у нас сейчас рентабельность банков находится на уровне 0,7%. В мире считается, что, если этот показатель (в % к активам) не превышает 1%, это уже катастрофа. Другой момент: прибыль к капиталу у нас в докризисные годы составляла 18-20%, теперь она - 3–4%. Как я в качестве инвестора буду свой частный капитал вкладывать в банк, если он демонстрирует такие показатели? Поэтому тут двоякий вопрос: надо повышать рентабельность бизнеса, в том числе с помощью вышеназванных мер и шагов. И надо параллельно создавать благоприятные условия для инвесторов, заинтересованных во вхождении в капитал банков.

Э. ЗАМАНЯН: Повторю мысль, которая здесь уже высказывалась: акционирование прекрасно, но, к сожалению, два неудачных примера «народных IPO» сильно охладят пыл инвесторов, желающих войти в капитал российских банков. А «длинные» деньги, между тем, необходимы, потому что без них невозможно эффективно развивать производство.

М. ВОРОНЬКО: Со своей стороны хотел бы вернуться к тому, с чего началась наша беседа: к пополнению капитала за счет средств населения. Мы говорили о депозитных сертификатах. Не ставлю под сомнение тот факт, что это - прекрасный продукт, но объяснить его преимущества людям, да и в принципе объяснить, что это такое, при нынешнем уровне финансовой грамотности населения просто невозможно! 5% клиентов поймут - и предпочтут уже известные инструменты: ПИФы, ОФБУ, а остальные запросят обычный вклад, который для них ясен и прозрачен.

A.  СКОГОРЕВА: То есть население к таким высокоинтеллектуальным продуктам не готово?

B. С0Л0ДК0В: Даже если так, мне это не кажется препятствием. Для того чтобы подготовить его, есть банки, которые должны объяснять преимущества депозитного сертификата перед простым вкладом, есть средства массовой информации. Эта проблема решаема.

А. ГАЛАЕВ: Мне кажется, что проблема «длинных» ресурсов действительно должна решаться не «в поле» - депозит или депозитный сертификат. Потому что эта проблема является системной, и «точечно» ее не решить. Она была во времена всех последних кризисов: в 1995 году, в 1998 году, в 2004 году и сейчас. И в периоды всех этих кризисов «сжималось» на время кредитование, но потом ликвидность у банков снова становилась высокой, и кредитование начинало активизироваться. Что естественно: банки не могут бесконечно «сидеть» на деньгах, они рано или поздно задумываются над тем, куда их вложить.

Если вернуться к главной теме дискуссии, то выскажу свое мнение: «длинные» пассивы, безусловно, нужны. И с этой точки зрения хорошей инициативой стало бы введение безотзывных вкладов. Но тут надо определиться, что в принципе мы считаем «длинными» депозитами - на срок больше года или на 10-15 лет-? Может, 15-летние ресурсы нам вообще не нужны, потому что не секрет, что все зарабатывают на процентном риске, и вряд ли мы будем активно привлекать такие ресурсы. Но вот стабилизировать годовые пассивы, сделав часть из них безотзывными, - это, на мой взгляд, огромный шаг вперед, который в конечном счете стабилизирует пассивную базу банков, а значит, и всю банковскую систему.

С учетом необходимости такой стабилизации очень важно и другое: чтобы ЦБ оставался для банков кредитором последней инстанции. Потому что наше управление бизнесом, по сути, состоит из управления большим количеством «ручейков» пассивов и большим количеством «ручейков» активов. И банки должны знать, что в случае, когда возникают проблемы с управлением каких-то из этих «ручейков», они могут обратиться за кредитными ресурсами к регулятору рынка.