Кризисы вещь коварная: для кого-то они распахивают настежь «окно возможностей», а кому-то отрезают пути к новым высотам. В случае с Джоном Мэком, возглавлявшим в течение своей 65-летней жизни два крупнейших американских банка - Credit Suisse First Boston и Morgan Stanley, - справедливым оказался второй вариант. Он уже один раз уходил из Morgan Stanley, в котором проработал половину жизни. Сейчас он формально остается в нем, но отходит от оперативного управления. Наблюдатели говорят, что человек, известный на Уолл-стрит не меньше, чем Уоррен Баффет или Джордж Сорос, вряд ли вернется обратно. Хотя в случае с Джоном Мэком можно ожидать любых чудес.

ЛИВАНСКИЙ МАЛЬЧИК В MORGAN STANLEY

Джон родился в 1944 году и первые несколько лет прожил под фамилией Мэкол. Даже для многонациональной Америки его происхождение представляет интерес: родителями мальчика были ливанские иммигранты, исповедовавшие при этом православную веру. О том, унаследовал ли Джон Мэкол религиозные убеждения родителей, мало что известно. Похоже, он старался быть обычным американским мальчиком: играл в баскетбольной команде, окончил Дюк Университи (штат Северная Каролина). После получения образования Мэкол, укоротивший к тому времени свою фамилию до Мэк, работал в небольшой брокерской фирме. Однако об этом периоде жизни он теперь практически не вспоминает. Своей первой настоящей работой он считает банк Morgan Stanley, куда пришел в 28 лет. Собственно говоря, именно с этого момента и началась его поистине звездная карьера.

Американская мечта в случае с Джоном Мэком воплощалась в жизнь уверенно, хотя и не так быстро, как это обычно случается в голливудских фильмах. В 1993 году, через 20 с небольшим лет после прихода в Morgan Stanley, он стал президентом. Его восьмилетнее правление (с 1993 по 2001 г.) считается периодом необычайного расцвета бизнеса финансово-кредитной структуры, основанной в Нью-Йорке в 1935 году. Триумфальным для банка в целом и Мэка лично стал 1997 год. В этом году Morgan Stanley присоединил Dean Witter и в результате этого ворвался в «большую тройку», куда также входили Goldman Sachs и Merrill Lynch.

Однако, как это часто бывает, триумфы быстро проходят, и им на смену приходит каждодневная работа, а кроме нее - конфликты, недопонимания и борьба за власть, почти неизбежная при крупных слияниях. Объединение Morgan Stanley с Dean Witter не стало исключением из этого правила. Между Джоном Мэком и Филиппом Персел-лом, занимавшим кресло директора в Dean Witter, почти сразу же начались трения. Перселл, как выяснилось, был не готов делиться своими полномочиями с «коллегой из Moргана». Результатом этого конфликта стал уход Мэка из Morgan Stanley в 2001 году. Впрочем, безработным один из самых известных банкиров в США оставался недолго: практически сразу же ему предложили руководящий пост в банке Credit Suisse First Boston - одной из ведущих структур на американском финансовом рынке.

Справедливости ради стоит отметить, что акционеры CSFB позвали Мэка не для того, чтобы он почивал на лаврах в директорском кресле или «торговал» исключительно своим именем. В начале 2000-х годов Credit Suisse First Boston переживал, мягко говоря, не лучшие времена: доверие к нему со стороны клиентов было подорвано, отношение американских регуляторов испорчено инсайдерскими скандалами. Прибыли CSFB, как легко догадаться, стремительно таяли, и Джона Мэка фактически призвали в банк как кризисного управляющего. Ни больше ни меньше.

ТАМ ГУЛЯЕТ МЭККИ-НОЖ

Банкиры не чужды шутке. Только этим можно объяснить, что за Джоном Мэком, который к тому времени был известнейшим американским инвест-банкиром, миллиардером и владельцем огромного состояния, закрепилось прозвище Мэкки-нож. Кличка главного героя из «Оперы нищих», опасного головореза и лидера шайки ночных разбойников, на первый взгляд не слишком подходила для седовласого топ-менеджера крупнейшего банка страны. На второй взгляд сходство оказывалось гораздо больше, особенно если вспомнить знаменитые куплеты Мэкки-ножа:
У акулы - зубы остры И торчат, как напоказ! А у Мэкки - нож и только, Да и тот укрыт от глаз.
У пантеры - когти цепки, Горло вмиг берут в кольцо. А у Мэкки из-под кепки Смотрит доброе лицо…
Но не дай бог дать вам повод, Чтобы он нахмурил бровь!.. Где-то грохнет! Кто-то охнет! И вообще - прольется кровь!...

Не стоит все воспринимать буквально: кровь в офисах Credit Suisse First Boston или Morgan Stanley, конечно, не лилась. И за своими подчиненными Джон Мэк, в отличие от театрального персонажа, с ножом не гонялся. Тем не менее прозвище закрепилось за ним намертво, а причиной тому стала его абсолютная бестрепетность при урезании штата. Свой приход в Credit Suisse First Boston он ознаменовал увольнением сразу двух тысяч человек, причем в черном списке оказались отнюдь не рядовые клерки, а руководители высшего и среднего звена. «Нож» Мэкки погулял и по окладам уцелевших банкиров: оклады всех топ-менеджеров CSFB были урезаны на 25% по сравнению с «до-Мэковским» уровнем. Плюс к этому, жесткой ревизии с последующим сокращением подверглись расходы «банкиров-звезд» на представительские цели, проведение праздничных мероприятий, «дворцы и пароходы».

По идее, подобные действия должны были вызвать недовольство персонала и сформировать в недрах Credit Suisse First Boston стойкую оппозицию по отношению к «новичку». Однако Джон Мэк предусмотрительно выбил из рук критиков главный козырь, урезав на четверть оклад и себе. Акционеры же банка были от его политики просто в восторге: за первый год своей работы в CSFB Мэк сократил расходы на $2 млрд, обеспечив банку во II квартале 2002 года прибыль в размере $61 млн. По меркам финансово-кредитной структуры размера Credit Suisse First Boston, не такой уж сверхъестественный результат. Но не стоит забывать, что до прихода Джона Мэка банк переживал черную полосу в своей истории, и перспектива его ухода из «высшей лиги» представлялась весьма реальной.

ДОВЕРИЕ ПРЕВЫШЕ ПРИБЫЛИ

Однако все, кто хоть раз побывал на руководящей должности, прекрасно понимают: одними урезаниями, сокращениями и прочими драконовскими мерами дело поправить невозможно. Чтобы поднять Credit Suisse First Boston на докризисные высоты, надо было изменить саму стратегию банка и, что немаловажно, улучшить его подмоченную репутацию. Американский Мэкки-нож сделал и то и другое. Одно из первых решений, принятых им в кресле директора Credit Suisse First Boston, касалось выплаты банком 100-миллионного штрафа, наложенного Комиссией по ценным бумагам за махинации с IPO. Таким образом, взаимоотношения с американскими властями были быстро урегулированы.

Уладить взаимоотношения с разочарованными клиентами оказалось куда сложнее. Люди, потерявшие сбережения из-за плохих советов банкиров, обычно оказываются злопамятными. Стремясь вернуть их доверие, Джон Мэк провозгласил новый принцип деятельности CSFB: «Лучше лишиться прибыли, чем доверия клиентов». Приверженность этому негласному девизу Мэк подтверждал неоднократно: он отказывался от сделок, которые казались ему сомнительными, от договоров по андеррайтингу акций, если считал, что в результате могут быть попраны интересы клиентов его банка. «Банкиры должны чувствовать, что выполняют свой долг, когда советуют клиенту не участвовать в той или иной сделке», - неоднократно заявлял он. И настаивал на том, что выжить на бурном мировом финансовом рынке XXI века смогут только инвестиционные банки, имеющие репутацию надежных и пользующиеся доверием потребителей.

Благородные принципы, исповедуемые Джоном Мэком, не мешали ему оставаться «ножом», когда дело касалось сотрудников Credit Suisse First Boston. Второе «обрезание», осуществленное им через два года после прихода в банк, коснулось уже не двух тысяч, а десяти тысяч человек. По тогдашним меркам отнюдь не кризисного рынка инвестиционного банкинга - настоящий рекорд! Кроме того, Джон Мэк убедил оставшихся «топов» вернуть $421 млн премий, не привязанных к результатам деятельности банка. В итоге прибыль CSFB снова возросла, и акционеры снова были в восторге. Ровно до того момента, пока Мэк не объявил им о своем решении уйти.

УСТОЯТЬ НЕВОЗМОЖНО!

Имя «камня преткновения», о который споткнулись акционеры Credit Suisse First Boston, было хорошо известно и им, и Мэку, и американскому банковскому рынку в целом. В роли разлучника выступил… Morgan Stanley. К 2004 году стало ясно, что Перселл, бывший в свое время главным вдохновителем слияния Morgan Stanley с Dean Witter, не может эффективно управлять объединенным банком. Хотя он не устраивал «обрезаний» персонала по примеру Мэка, против него в «Моргане» сформировалась самая настоящая оппозиция. Отчаявшись сломить ее, Перселл заявил, что не может далее выносить постоянные упреки и нападки личного характера со стороны уволенных сотрудников и их соратников. «Для меня совершенно ясно: уйти - это лучшее, что я могу сделать в свете продолжающихся личных претензий ко мне и того беспрецедентного негативного внимания, которое направлено на фирму и всех вас!» - заявил он в обращении к акционерам банка.

Сотрудники Morgan Stanley, до этого жаловавшиеся (в том числе и на страницах Wall Street Journal) на господствовавшую в банке атмосферу страха и унижения, бурно ликовали. Но вряд ли их радость могла сравниться с чувствами, которые испытал Мэк-ки-нож, узнав об открытом письме Перселла. Для него все случившееся было личной победой, а также внезапно распахнувшимся «окном возможностей» для возвращения в любимый банк. Тут-то и выяснилось, что, несмотря на все сделанное и достигнутое, Credit Suisse First Boston не стал для него родным. Во всяком случае, привязанность Мэка к нему не могла сравниться с его привязанностью к «альма-матер».

Правда, «второе пришествие» Джона Мэка в Morgan Stanley оказалось не безоблачным. Неожиданно выяснилось, что далеко не все акционеры банка в восторге от такой перспективы: некоторые из них высказывались в духе «нет - предателям, они не должны возвращаться, и уж тем более -в кресла топ-менеджеров». Однако здравый смысл возобладал. И летом 2005 года 60-летний Мэк снова стал главным управленцем Morgan Stanley.

Теперь, вернувшись в свой старый кабинет, он наконец смог дать волю эмоциям. «Я горд тем, что могу присоединиться к самой талантливой команде на Wall Street, - заявлял он. - Я с нетерпением жду того момента, когда мне снова придется работать плечом к плечу со старыми и новыми коллегами».

КРИЗИС НЕЖИВОТВОРЯЩИЙ

Дальше хочется написать: они жили долго и счастливо, успешно работали, поражали рынок уровнями дохода банка и получали огромные бонусы. Насчет последнего пункта - чистая правда. Мэк, акцентировавший внимание на эмоциональной причине своего возвращения в Morgan Stanley (любовь к банку), тем не менее запросил для себя «нехилое» вознаграждение. Он получил компенсационный пакет в размере $68 млн, включая акции с ограниченным сроком действия на сумму $37,8 млн и $30 млн от реализации опционов.

Впрочем, и Мэк, и другие топ-менеджеры Morgan Stanley до 2007 года не чувствовали себя обделенными. Банк успешно развивался и приносил хорошие доходы и акционерам, и собственным «топам». Конечно, время от времени он сталкивался с трудностями и проблемами, как и любой банк, работающий на американском финансовом рынке. Конечно, он нес потери из-за кризиса высоких технологий или скандала вокруг Enron - но не больше, чем несли другие участники инвестиционно-банковского бизнеса. Умение Мэка проводить свой корабль между скалами и рифами «Моргану» очень помогало.

Серьезные неприятности у Morgan Stanley начались летом 2007 года, когда в США разразился кризис ипотеки subprime. В декабре того же года банк объявил, что его ипотечные потери составили $94 млрд. Поскольку эта цифра оказалась выше самых негативных прогнозов аналитиков, началось падение котировок акций банка. Чтобы удержаться на плаву, Morgan Stanley был вынужден принять финансовую помощь от китайской государственной компании China Investment. В результате китайский госкапитал стал вторым по величине акционером Morgan Stanley, получив 9% акций американского банка за $5,5 млрд.

Такое развитие событий стало чувствительным ударом по самолюбию Джона Мэка: он привык прогибать изменчивый мир под себя, а не прогибаться перед ним. За понесенные банком финансовые и репутационные издержки своим местом в Morgan Stanley заплатила топ-менеджер Зоуи Круз. Сам Мэк на фоне критики Morgan Stanley за провальные результаты решил отказаться от годового бонуса за 2007 год.

Вряд ли он ожидал тогда, что подобное «покаяние делом» ему придется повторить и в 2009-м. В начале прошлого года казалось, что ситуация на американском финансовом рынке начинает выправляться. Результаты деятельности Morgan Stanley в первом квартале 2008 года оказались «умеренно-позитивными». Наблюдатели заговорили тогда о том, что, наверное, основные списания банк уже провел и новые многомиллиардные потери ему не грозят. Джон Мэк тоже оказался не чужд таким настроениям: в марте прошлого года он заявил, что кризис, скорее всего, продлится еще пару кварталов. А потом дела пойдут на лад.

В некотором смысле Мэк оказался пророком в отечестве своем. Кризис, если понимать под ним тогдашнюю нестабильно-тревожную ситуацию, действительно продлился еще два квартала.

I’M SORRY!

За два последних года Мэку пришлось, наверное, выслушать больше упреков, чем за все предшествующие 50 с лишним лет. Если главу Morgan Stanley и могло хоть что-то утешить в подобной ситуации, так это то, что горькие слова инвесторов, акционеров и регуляторов были адресованы не только ему, но и руководителям всех без исключения крупнейших американских банков.

Апофеозом огульной критики, граничащей с издевательством, стали специальные слушания в Конгрессе, на которые были вызваны ведущие банкиры. Они прибыли на заседание нижней палаты американского парламента рейсовыми самолетами и поездами - специально для того, чтобы сгладить остроту нападок. Расчет оказался неверным: отказ банкиров от привычных элитных средств передвижения только усугубил ситуацию. «Вы приехали сюда на велосипедах, предварительно купив печенье у девочек-скаутов, и теперь говорите: “Извините, пожалуйста, мы больше не будем”, - насмехался над руководителями американских банков демократ Майкл Капуано. - Это не то, что хочет услышать от вас народ».

Многочасовой изнурительный допрос заставил банкиров сказать то, что народ хотел от них услышать. «Очевидно, что наша индустрия находится в эпицентре публичного недовольства», -признался гендиректор Goldman Sachs (GS) Ллойд Бланкфейн. Джон Мэк (слушания в Конгрессе, конечно, не обошлись без него) солидаризировался с коллегой. И заверил собравшихся: «Я так люблю свою работу, что готов выполнять ее без бонусов даже в хорошие времена». Однако ни признания, ни «деятельное раскаяние» в виде возвращенных бонусов, похоже, не исправят ситуацию. На рынке считают, что Мэк выдохся: нынешний кризис стал для него слишком сильным ударом. Поэтому наблюдателей не удивляет, что один из самых известных банкиров решил удалиться от дел, передав бразды правления в руки Джеймса Гормана. Посмотрим, чем прославится преемник Мэка, который специализировался на продаже ценных бумаг частным инвесторам. Акционерам Morgan Stanley остается надеяться только на то, что результаты деятельности Гормана будут более успешными, чем результаты деятельности Мэка.