Банкротство пятого по величине американского инвестиционного банка Lehman Brothers подорвало веру инвесторов в непогрешимость идеи свободного рынка, способного к саморегулированию. Ситуация вокруг LIBOR вполне может похоронить остатки этой веры, ведь эта ставка была продуктом регулируемого лишь самими кредитными организациями механизма. Из-за разразившегося скандала на повестке дня в очередной раз оказался вопрос о прозрачности финансовых рынков и необходимости их более жесткого регулирования, причем не самостоятельного, а со стороны государственных организаций.

В 1986 году Британская банковская ассоциация (British Bankers' Association, ВВА) создала для своих членов ориентир стоимости заемных средств -London Interbank Offered Rate (LIBOR). Ставка быстро приобрела популярность и стала эталоном: на LIBOR ориентированы разнообразные кредитные контракты по всему миру, объем которых достигает, по разным оценкам, от 300 до 800 трлн долларов. Таким образом, изменение ставки на несколько сотых процента может привести к прибылям или убыткам в десятки миллионов долларов. Период существования этого эталона в его нынешнем виде, судя по всему, заканчивается.

СУТЬ ПРОЦЕССА

Механизм определения ставки LIBOR, которая рассчитывается для 10 валют и 15 сроков протяженностью от одного дня до одного года, заключается в следующем: ВВА ежедневно до 11:00 по лондонскому времени проводит опрос ряда крупнейших банков (от 6 до 18 банков в зависимости от валюты). Задается один вопрос: «По какой ставке вы готовы привлечь средства на 11:00 утра на межбанковском рынке, если бы у вас была такая потребность, в разумных объемах?» Далее информация о заявленных ставках, полученная от банков-участников опроса, подвергается обработке: ставки ранжируются по возрастанию и крайние их значения (от одной до четырех максимальных/минимальных ставок в зависимости от количества опрашиваемых банков) отсекаются. По оставшимся ставкам производится расчет средневзвешенного значения, которое и представляет собой ставку LIBOR на соответствующий срок по соответствующей валюте. На данный момент LIBOR не подпадает под законодательное регулирование.

По словам заместителя директора департамента банковского аудита ФБК Олега Матвеева, механизм расчета ставки LIBOR характеризуется следующими особенностями:
• ставка формируется на основании опроса узкого круга лиц, перечень которых не является секретом, и которые, безусловно, имеют (или как минимум при желании могут иметь) тесные бизнес-контакты;
• информация о ставках, предоставляемая банками-участниками опроса, носит декларативный характер и ни к чему их не обязывает, то есть они не обязаны заключать сделки на таких условиях;
• проверить объективность заявленных ставок и доказать их необъективность на практике невозможно, даже если банк-участник с утра заявил одну ставку, а к обеду совершил сделку по другой, всегда можно найти этому разумное объяснение - изменилась ситуация на рынке.

В теории LIBOR считалась совершенной и честной схемой, ведь банки конечно же должны были играть по правилам и давать правдивые сведения. К тому же все финансисты знают, каково положение дел на рынке, и обмануть коллег им не удастся. Но механизм оказался, по выражению журнала The Economist, «гнилым» и напоминающим адюльтер. Во-первых, он был основан на предположениях банков, а не на ценах заключенных сделок. Во-вторых, банки были заинтересованы в том, чтобы оказывать влияние на рынок, особенно в период кризиса.

«Было бы странным, если бы при такой организации злоупотребления не возникли, ведь интересы и возможности банков-участников опроса очевидны: можно «слегка» приукрасить уровень своего финансового состояния (такая версия выдвигается применительно к скандалу с Barclays). Заявляя более низкие ставки, по которым некий банк «X» готов привлекать ресурсы, финансово-кредитная организация тем самым дает рынку понять: ее финансовое положение настолько хорошо, что она вправе рассчитывать на заниженные ставки», - говорит Олег Матвеев (ФБК).

Еще более вероятными представляются прямые финансовые интересы: манипулируя заявительными ставками, банк-участник опроса может оказывать влияние на величину индикативной ставки LIBOR, которая лежит в основе огромного объема финансовых инструментов, то есть можно регулировать величину собственных требований и обязательств, зависящих от ставки LIBOR. Особенно велика вероятность совершения таких манипуляций в условиях, когда данные действия осуществляются в сговоре с другими участниками опроса - что, судя по всему, имело место быть.

СТРАХ РАСКАЧАТЬ «ЛОДКУ»

Еще осенью 2007 года восемь членов Комитета по денежно-кредитной политике Банка Англии, в том числе нынешний заместитель главы Банка Англии Пол Такер, провели заседание в присутствии представителя Службы финансового надзора, руководителей крупнейших мировых банков и представителя ВВА. Участники заседания обсудили тот факт, что ставки LIBOR были ниже действовавших в то время ставок банковского кредитования. Очевидно, финансовые институты хотели скрыть, что стоимость денег на рынке растет, ведь рост ставки отражает если не кризис, то как минимум напряженность с ликвидностью и, следовательно, заставляет инвесторов сомневаться в устойчивости финансовой системы. Участники заседания подчеркнули, что «индексы LIBOR должны быть высочайшего качества, учитывая их важную роль как ориентира».

В 2008 году ВВА заявила, что намерена использовать данные большего числа банков при расчете ставки LIBOR. В том же году Анжела Найт, возглавлявшая тогда ВВА, обратилась в Управление по финансовому регулированию и надзору Великобритании, Банк Англии и Федеральный резервный банк Нью-Йорка (где в то время работал нынешний министр финансов США Тимоти Гейтнер) с просьбой помочь Ассоциации контролировать LIBOR. Но регуляторы не захотели вмешаться. В 2008-2009 годах руководство ВВА размышляло, что предпринять по делу LIBOR, и приняло «соломоново решение»: оставить все как есть.

Решение ВВА оказалось неправильным. Как выяснилось в ходе дальнейшего расследования, некоторые банки преднамеренно подавали в Ассоциацию ложные данные. С середины 2007 года до начала января 2009 года руководство Barclays давало своим подчиненным прямые указания занижать декларируемую стоимость заемных ресурсов для банка. Представители Barclays позже заявили, что они пытались сообщать реальные, более высокие ставки, но вынуждены были идти на обман, чтобы не выглядеть хуже рынка, ведь другие банки предоставляли заниженные данные. Кроме того, сотрудники Barclays вступали в сговор с коллегами из других финансовых институтов, чтобы предоставлять ВВА «удобные» для всех цифры. Британский финансовый регулятор (Financial Services Authority, FSA) обнародовал переписку, в которой сотрудники банков называли публикуемые ставки LIBOR «чушью».

«Основная проблема механизма определения ставки заключается в том, что банки могут сами оценивать «справедливую» стоимость, которую им пришлось бы заплатить, если бы они захотели выйти на рынок даже в случае отсутствия реальных сделок. В обычной ситуации эта проблема не должна оказывать существенного влияния на ставку, так как LIBOR рассчитывается как среднее значение по показателям нескольких крупнейших банков. Начиная с 2005 года некоторые банки пользовались несовершенством этого механизма и договаривались между собой, чтобы иметь возможность влиять на ставку. После начала кризиса у банков появилась заинтересованность в том, чтобы немного приукрасить свое положение и занизить реальную стоимость заимствований. Особенно актуальным это стало для европейских банков. В то время как EURIBOR (европейский аналог LIBOR) находился на уровне 1%, многие европейские банки не могли занять даже под 4-5%», - рассказывает начальник отдела макроэкономических исследований ОТП Банка Родион Ломиворотов.

Может быть, банки хотели как лучше? «Чтобы не шокировать рынок, некоторые банки решили занизить ставки своего привлечения. Конечно, это нечестно, но, наверное, это было необходимо в тот момент, чтобы не продолжать раскачивать финансовые рынки, вводя их в резонанс», - рассуждает начальник отдела доверительного управления Абсолют Банка Иван Фоменко.

НАКАЗАТЬ НЕЛЬЗЯ ПРОСТИТЬ

В июле 2012 года, когда стали известны первые результаты расследования, разразился скандал. Barclays признал факт нарушений и выплатил штраф в 453 млн долларов до того, как расследование завершилось. В отставку ушли главный исполнительный директор банка Роберт Даймонд (чьи позиции не поколебал даже кризис 2008 года) и председатель правления Маркус Эйд-жиус. В этот момент популярный западный финансово-аналитический портал ZeroHedge.com припомнил ВВА фразу, произнесенную ее директором по связям с общественностью Лесли МакЛе-одом в 2008 году: «Мы тщательно следим за честностью членов Ассоциации. Если мы обнаружим, что кто-то из них нечист на руку, то мы исключим его из нашего сообщества». Обозреватели глава Банка Англии Мервин Кинг в 2013 году отправится на пенсию. В историю он может войти под «гордым» именем могильщика LIBOR портала спросили, ждет ли такая участь Barclays? Похоже, что нет, ведь банк до сих пор является членом Ассоциации.

Нет уверенности, что Barclays -единственный провинившийся банк по делу LIBOR. Теперь регуляторы США, Великобритании, Швейцарии, Японии и других стран проводят расследования в отношении Deutsche Bank, Royal Bank of Scotland, HSBC, Societe Generale, Credit Agricole, Citigroup, UBS.

Как бы ни развивались события дальше, не стоит думать, что виновных ждет полная индульгенция. «Ставка LIBOR является бенчмаркой для большого количества финансовых инструментов, следовательно, манипулирование ставкой может привести к дестабилизации рынков. Поэтому стоит ожидать существенных последствий для банков, в отношении которых ведется расследование», - отмечает заместитель председателя правления Международного банка развития Максим Филатов. Объем финансовых инструментов (начиная с ипотечных кредитов и заканчивая процентными свопами), платежи по которым привязаны к LIBOR, составляет триллионы долларов. И изменение ставки даже на сотые доли процента может повлечь за собой пересмотры платежей на миллиарды долларов. Если факты крупномасштабных манипуляций будут доказаны, то виновные могут оказаться банкротами, добавляет Олег Матвеев (ФБК).

По подсчетам аналитиков Morgan Stanley банки-участники скандала потеряют 22 млрд долларов. Эксперты крупнейшего инвестиционного банка Австралии Macquarie Group оценивают потенциальный ущерб от исков, поданных регуляторами и инвесторами, в 176 млрд долларов.

«Я ВАМ ПИСАЛ, ЧЕГО ЖЕ БОЛЕ?»

Еще весной 2012 года Пол Такер, заместитель руководителя Банка Англии, считался наиболее вероятным преемником Мервина Кинга, чьи полномочия истекают в 2013 году. Однако скандал с LIBOR, скорее всего, лишил Такера шансов возглавить регулятор британского банковского рынка.

В июле Barclays распространил следующую информацию. 29 октября 2008 года Пол Такер, будучи сотрудником Банка Англии, позвонил Бобу Даймон-ду, в то время возглавлявшему Barclays Capital (инвестиционное подразделение банка), и спросил, почему Barclays регулярно указывает самые высокие ставки LIBOR. Даймонд ответил, что Barclays называет реальные ставки, а другие банки, очевидно, занижают стоимость заимствований. На что Такер заметил: «Конечно, вы не нуждаетесь в моих советах, но вам наверняка не всегда приходится занимать под такие высокие ставки, как в последнее время».

Даймонд теперь уверяет общественность, что не собирался подчиняться Такеру. Однако в тот момент он написал записку по итогам разговора и отправил ее директору по операционной деятельности Barclays Джерри дель Миссьеру, который воспринял эту бумагу как прямое требование Банка Англии занижать ставки. Трейдерам банка было дано соответствующее указание. Получается, что представитель государственной власти, если не попросил, то прозрачно намекнул: неплохо бы, чтобы Barclays не проявлял столь кристальной честности при предоставлении своих данных для расчета ставки LIBOR.

Наблюдатели с удовольствием ловят политиков на противоречиях. Министру финансов США Тимоти Гейтнеру (в 2008 году он работал в Федеральном резервном банке Нью-Йорка) пришлось оправдываться перед американскими законодателями, которые спрашивали, было ли ему и его коллегам известно о манипуляциях банков со ставками и не стоило ли американским регуляторам вмешаться в эту ситуацию. Гейтнер ответил, что в 2008 году направлял Мервину Кингу сообщение, в котором отметил необходимость внесения изменений в процесс формирования LIBOR с целью повышения надежности ставки. Гейтнер также рекомендовал ВВА определять набор финансовых компаний, участвующих в процессе расчета эталона, случайным образом, то есть «не привязываться» к опросу узкого круга раз и навсегда выбранных банков.

В свою очередь, выступая на британских парламентских слушаниях в июле 2012 года, глава Банка Англии Мервин Кинг заявил, что письмо, полученное им в 2008 году от Тимоти Гейтнера, не содержало в себе сигналов о манипуляциях с LIBOR. По словам Кинга, письмо Гейтнера включало лишь рекомендации. «Я впервые узнал о манипуляциях со ставками две недели назад (в июле 2012 года - прим.ред.), когда появились сообщения об этом», - сказал глава Банка Англии.

«Мервин Кинг говорит, что он ничего не знал о проблемах с LIBOR, несмотря на то, что Гейтнер посылал ему письма с информацией о манипуляциях еще в 2008 году. Гейтнер оправдывается, что он чист и что он предупреждал Кинга. Кинг клянется, что не видел этих писем. Очевидно, что и Гейтнер, и Кинг врут. Ставка LIBOR играла такую огромную роль в последние два десятилетия, что люди на столь важных должностях не могли не знать о манипуляциях. Да и другие финансисты имели сведения об играх со ставкой LIBOR еще как минимум в начале 1990-х», - пишет один из американских блогеров.

Журнал The Economist со ссылкой на трейдеров, пожелавших остаться неизвестными, написал, что манипуляции начались еще раньше, как минимум 15 лет назад. Многие аналитики убеждены, что изначально в самом механизме расчета сознательно были заложены возможности для манипуляций, поэтому проводились они с момента создания эталонной ставки.

«LIBOR не запрашивает ни реальных дат, ни ставок, по которым банки занимают и предлагают деньги. Система всего лишь просит банки сообщить ставку, по которой они могли бы дать взаймы. В 1986 году индустрия дерива-тивов только зарождалась, а подобная процентная ставка была нужна, чтобы управлять ими. Все банкиры и политики с самого начала знали о манипуляциях. Теперь деривативы разрослись до невообразимых масштабов. Все производные инструменты основаны на ставке LIBOR, что позволяет скрывать убытки», - пишет еще один американский блогер.

ВЫЖИВЕТ ЛИ LIBOR?

Российские эксперты были склонны оценивать последствия скандала как незначительные. Так, аналитик Промсвязьбанка Денис Семеновых высказал мнение, что «в текущей экономической ситуации, когда стресс финансовой системы достаточно велик, а правительства вынуждены искать способы стимулирования роста экономик и способы поддержания взятых на себя социальных обязательств, развитие полномасштабного скандала было бы разрушительным».

Эксперт ВТБ24 Станислав Клещев также считает, что «несмотря на то, что скандал выявил существенные прорехи в механизме определения столь значимого финансового индикатора, по всей видимости, дело будет замято. Маловероятно, что будет масштабный судебный процесс. Этот случай выявил то, что и так было очевидно многим: власти предержащие имеют механизмы воздействия на крупнейшие финансовые институты и используют их для достижения необходимых экономических и политических целей. Несмотря на то, что это за миг стало известно широкой общественности, всем участникам скандала выгодно как можно скорее забыть о нем. Возможно, США попробуют использовать произошедшее для очередного пополнения бюджета за счет штрафов с европейских финансовых институтов. Однако ни механизм расчета LIBOR, ни его роль в качестве ключевого индикатора стоимости межбанковского кредитования в мире не претерпят изменений».

Тем не менее дело идет по нарастающей. В начале августа из-за прогремевшего скандала Япония отложила выдачу промышленникам привязанных к LIBOR займов. В середине августа семь крупнейших мировых банков получили от американских властей судебные предписания предоставить необходимую информацию и документы в рамках расследования дела LIBOR. В том же месяце глава Банка Англии Мервин Кинг заявил, что LIBOR следует заменить.

В конце сентября председатель Комиссии по фьючерсам и ценным бумагам США (Commodity Futures Trading Commission) Гэри Генслер и глава FSA Мартин Уитли подвергли LIBOR резкой критике. «ВВА явно не удается контролировать процесс определения LIBOR, и она больше не должна принимать участие в управлении LIBOR», - заявил Уитли.

В последние дни сентября ВВА сообщила, что готова передать контроль над LIBOR другой организации. Видимо, это будет частная компания, действующая под строгим государственным контролем со стороны Банка Англии, Совета по финансовой стабильности (органа G20, в который входят национальные регуляторы) или Банка международных расчетов. Глава Bloomberg LP Даниэль Докторофф предлагает ввести новый ориентир - Bloomberg Interbank Offered Rate, или BLIBOR, - для расчета которого будет использоваться информация по различным финансовым транзакциям. Гэри Генслер предложил Евро-парламенту привязать LIBOR к текущим рыночным сделкам или придумать принципиально новый ориентир.

Замещение процесса принятия ставки другим механизмом и/или списком участников в первую очередь ударит по статусу Лондона как одного из мировых финансовых центров. Для других участников переход на другую форму регулирования отношений (альтернатива LIBOR) может стоить относительно недорого, так как реформа не предполагает перестройку всего механизма взаимоотношений с контрагентами. А вот временные и финансовые последствия подрыва доверия ко всей банковской системе оценить напрямую невозможно, говорит старший аналитик банка ГЛОБЭКС Вячеслав Жабин.

БАНКИ ПОД КОНТРОЛЬ!

Очевидно, что тяжесть негативных последствий будет напрямую зависеть от того, чем закончатся инициированные расследования. Пока за манипуляции, которые, возможно, осуществляли несколько банков, поплатился только Barclays. Если расследования в отношении иных участников опроса закончатся ничем, то, скорее всего, скандалы сойдут на нет или приобретут вялотекущий характер. Если же манипуляции будут доказаны, то вполне возможен крупномасштабный пересмотр результатов расчетов по финансовым контрактам и шквал претензий в отношении виновников манипуляций, говорит Олег Матвеев (ФБК).

Один из американских блогеров потирает руки от радости: «Банки занимались махинациями и «стригли» с заемщиков больше, чем те на самом деле должны были платить, что привело к финансовому кризису. Юристы доведут до конца то, что отказывались делать регуляторы и политики, - заберут у банков неправедно нажитые доходы и накажут банкиров. Час расплаты близится». Кстати, в начале октября представители Лейбористской партии Великобритании заявили о необходимости ужесточения законодательства, касающегося экономических преступлений. Как легко убедиться, налицо очередной взрыв банкофобии - похоже, самый сильный с осени 2008 года.

По мнению председателя правления Нордеа Банка Игоря Буланцева, «вопрос заключается не в показательном наказании виновных, а в мерах, которые будут предприняты для предотвращения подобных манипуляций в будущем». «Важнее всего для банков - репутацион-ный риск, который они понесли: потеря доверия со стороны клиентов и контрагентов может легко трансформироваться в прямые финансовые потери», - подчеркивает глава Нордеа Банка.

Аналитик Банка Хоум Кредит Станислав Дужинский придерживается следующей точки зрения: сам факт, что подобные махинации были возможны, свидетельствует о необходимости существенной модернизации систем контроля над деятельностью основных мировых банков. Искусственно заниженная величина ставки теоретически могла усугубить течение кризиса 2008 года за счет масштабного предоставления финансовых ресурсов по несправедливой стоимости. Вскрытие подобных фактов и широкий общественный резонанс по всему миру позволяют надеяться на то, что регуляторы и глобальное банковское сообщество примут все необходимые меры для устранения самой возможности подобных действий в будущем. Это позволит придать большую устойчивость мировой финансовой системе.

Другие эксперты считают, что банки не справились с задачей саморегулирования, и потому нет смысла надеяться, что это произойдет в будущем. «В данном случае в скандал оказались вовлечены крупнейшие международные банки, в которых должны быть как кодексы этики, так и соответствующие методы контроля. По всей видимости, этот случай станет еще одним аргументом в пользу более жесткого регулирования финансовой сферы», -говорит партнер КПМГ в России и СНГ Марина Малютина.

Регуляторы ставят две цели, поясняет главный экономист УК «Финам Менеджмент» Александр Осин. Во-первых, ограничение волатильности процентных ставок в условиях значительной накопленной денежной базы, поэтому структура определения ставки LIBOR, вероятно, будет в ближайшие кварталы изменена на более прозрачную для финансовых властей. Во-вторых, государство не только помогает банкам в сложный для них период, но и требует от финансовой системы большей прозрачности. Операция Twist в США, программа льготного кредитования в Великобритании, снижение депозитной ставки ЕЦБ, формирование фондов стабильности и введение ограничений по «короткой» продаже европейского долга - все это создает существенный потенциал для снижения инвестиционных рисков, роста банковских акций и развития кредитного бизнеса. Но параллельно происходит усиление администрирования процессов в кредитно-инвестиционной сфере в целях перераспределения доходов в экономике и предотвращения формирования спекулятивных «пузырей».

В ТЮРЬМУ ЗА LIE-BOR

Журнал The Economist пишет, что нужны два существенных изменения в системе определения эталонной ставки. Первое - данные должны базироваться на актуальной цене заимствований. Второе - банки должны выдавать правдивую информацию и должны быть лишены возможности вступать в сговор друг с другом.

Игорь Буланцев (Нордеа Банк) считает, что референсные для рынка ставки должны основываться на принципах, исключающих возможность появления новых Lie-bor, а с технической точки зрения на проверенных и подтвержденных показателях, по которым совершаются фактические сделки. «Новый расчет ставки будет производиться на основе реальных сделок, что должно позволить увеличить прозрачность расчета ставки LIBOR», - соглашается Максим Филатов (Международный банк развития).

В рамках подготовки к реформированию законодательства по итогам скандала с LIBOR среди членов CFA Institute был проведен международный опрос. Он показал, что ставки на фактические межбанковские транзакции представляют собой самый адекватный метод установления LIBOR. Также, по мнению респондентов, хотя управлять LIBOR должны отраслевые организации, за ней также должен быть установлен государственный надзор. Кроме того, 82% респондентов высказались за введение уголовных санкций за манипуляции с LIBOR.

Понятно, что столь радикальные предложения - прямое следствие того, что скандал вокруг LIBOR в самом разгаре. Наиболее же хладнокровные наблюдатели и эксперты призывают не увлекаться разоблачениями и угрозами в адрес провинившихся банков, а подумать над другой темой. Регуляторов, по их мнению, должна беспокоить чудовищная по своим объемам масса финансовых продуктов и дери-вативов, а не только «привязанность» этой массы к такому неидеальному инструменту, как ставка LIBOR.