В дискуссии участвуют:

Наталия Орлова, главный экономист Альфа-Банка

Галина Марусова, главный бухгалтер, начальник Учетного управления АКБ «Ист Бридж Банк»

Михаил Матовников, генеральный директор «Интерфакс-ЦЭА»

Евгений Тарзиманов, аналитик рейтингового агентства Standard & Poor's Moscow

Леонид Шафиров, председатель совета директоров Донского народного банка

НБЖ: Кому больше нужна «пятибалльная» система оценки - банкирам или Центробанку?

Леонид Шафиров: Считаю, что такая оценка нужна и банкирам, и Банку России. Банкам - для проведения мониторинга собственного финансового состояния, качества управления и внутреннего контроля, Банку России - в целях надзора.

Михаил Матовников: Вряд ли система оценок ЦБ станет публичной, это, конечно, его внутренняя система. Она, по сути, является попыткой дистанционного мониторинга (с привлечением данных периодических проверок) состояния банков, что, в свою очередь, может стать базисом для применения надзорных действий после периода апробации системы.

Ее основная задача - во-первых, формализовать для всех ГУ ЦБ процесс анализа банков и сделать систему классификации прозрачной для самих банков и, во-вторых, упростить и формализовать мониторинг банков. И то, и другое - полезно как самим банкам, так и ЦБ.

Евгений Тарзиманов: Согласен, что она пойдет на пользу всем. Это важный шаг для ЦБ, ведь он планирует применять экспертное суждение для анализа таких важнейших элементов, как качество управления и риск-менеджмента - что не делалось раньше. Предложенная ЦБ методика уже давно применяется во многих странах (включая США) под названием CAMEL (capital, assets, management, equity, liabilities) и используется для оценки кредитоспособности.

Наталия Орлова: Центральный банк сейчас вынужден ужесточать пруденциальный надзор, т. к. рост кредитной активности банков предполагает увеличение рисков банковского сектора и необходимость их постоянного мониторинга. Кроме того, ужесточение пруденциального надзора соответствует и интересам крупных банков, которые уже создали у себя подразделения риск-менеджмента и обеспокоены скорее слабым качеством контроля над рисками в других банковских структурах.

Галина Марусова: Вопрос скорее не в том, кому больше нужно (т. к. при наличии обратной связи это необходимо обеим сторонам), а в том, какие критерии заложены в характеристике классификационных групп, насколько они четко сформулированы и отражают ли они реально финансовое положение кредитных организаций.

Во-первых, в разделе 2 «Характеристика классификационных групп (пп. 2.2; 2.3; 2,4; 2,5) перечень конкретных критериев остается открытым. Фраза «в том числе» подразумевает наличие других критериев, кроме тех, которые перечислены. Поэтому у Банка России появляются возможности оценивать кредитную организацию с использованием критериев, не известных самой кредитной организации, они могут быть избирательными, несопоставимыми и не всегда объективными. Полагаю, что необходимо либо закрыть данный перечень, либо дополнить конкретными критериями.

Во-вторых, при классификации кредитных организаций принимается во внимание наличие действующих принудительных мер воздействия в порядке, установленном законодательством. Согласно ст. 74 ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации», кредитная организация может быть привлечена к ответственности за нарушение, если со дня его совершения не истекло пяти лет. Таким образом, кредитная организация, имеющая на отчетную дату значение показателей финансового положения, качества управления не хуже, чем удовлетворительно, а структура собственности признается прозрачной, при наличии мер воздействия может быть отнесена в лучшем случае в группу 3.

При этом действующая мера воздействия может быть применена за нарушение, которое совершено достаточно давно и никаким образом не влияет на текущую оценку финансового положения кредитной организации.

Такая норма была применена в отношении АКБ «Ист Бридж Банк» (ЗАО) при вынесении отрицательного решения о вхождении банка в систему страхования вкладов, когда формальным признаком явилось наличие предписания за нарушение, которое уже на момент вынесения самого предписания, а тем более на момент решения КБН Банка России, не имело места и, следовательно, на финансовую устойчивость не влияло. Две проведенные в банке инспекционные проверки по вопросу вхождения в систему страхования вкладов также указывали на отсутствие нарушений по фактам вынесенного ранее предписания.

К тому же, данный принцип, на мой взгляд, не совсем согласуется с п. 3.5.3, согласно которому реклассификация в более низкую классификационную группу осуществляется лишь в случае, если выявленные недостатки или ошибки влекут за собой изменение хотя бы одного из показателей, на основе которого производится оценка.

Есть и другие моменты, которые требуют обсуждения, в частности:

• в оценке финансового положения кредитной организации участвует показатель доли просроченных ссуд (ПА3) - уменьшение его значения (снижение доли просроченных ссуд) улучшает финансовое положение. Между тем, это происходит только в случае, когда производятся реальное погашение ссуд и восстановление созданного резерва. В случае же погашения ссуд за счет резервов, созданных в размере 100%, улучшение качества показателей ПА3 фактически не меняет финансового положения. В этой связи влияние значения показателя ПА3 на оценку финансового положения, на мой взгляд, не всегда корректно;

• почему в расчете показателя размера резерва на возможные потери по ссудам (ПА4) берется расчетный РВПС, что ставит кредитные организации в одинаковые условия без учета обеспечения кредитного портфеля I и II категории качества;

• почему показатель структуры доходов (ПД3) ухудшается с увеличением чистых доходов от разовых операций, структура которых жестко определена Банком России (форма 0409807), и при этом не принимается во внимание бизнес банка. Так, например, при развитии потребительского кредитования с увеличением объема портфеля доходы от штрафов, пеней по кредитным операциям носят системный характер, а не разовый;

• с какой целью введен оценочный балл 1, определяющий качество показателей как хорошее, если он в равной степени с баллом 2, а в отдельном случае и баллом 3, влияет на отнесение к той или иной классификационной группе?

НБЖ: Будут ли приниматься в расчет оценки, проведенные в период принятия банков в систему страхования вкладов, или подсчет надежности будет вестись с нуля?

Леонид Шафиров: Полагаю, что с момента введения в действие указания оценка банков будет производиться по новой методике.

Евгений Тарзиманов: Нет, вероятно, будут новые оценки, ведь информация, использованная в 20042005 гг. для принятия банков в ССВ, уже устарела.

Наталия Орлова: Банки, которые уже вошли в систему страхования вкладов, являются ее членами, и это членство никто пересматривать не будет. Другой вопрос, что финансовое состояние участников этой системы также подлежит периодической проверке и в будущем будет проводиться на основе новых критериев.

Галина Марусова: Логично предположить, что ранее проведенные оценки пересматриваться не будут. Другое дело, что «подсчет надежности» - это процесс непрерывный, а не разовый, поэтому банки, вошедшие в систему страхования вкладов, не застрахованы от обратного, для чего и разработан порядок мониторинга соответствия банков требованиям к участию в системе страхования. К тому же оценка финансовой устойчивости банка в целях признания ее достаточной для участия в системе страхования вкладов, изложенная в проекте документа, мало отличается от принципов, изложенных в Указаниях Банка России № 1379-У от 16.01.2004.

Михаил Матовников: Нельзя не отметить преемственность новой системы ЦБ и уже примененной по отношению к банкам системы анализа в период приема в систему страхования вкладов. Логично, что ЦБ расширил эту методику на все банки, как вошедшие, так и не вошедшие в ССВ, не только для первоначального анализа, но и для мониторинга текущей деятельности банков.

Более того, многие аспекты методики нуждаются в периодической инспекционной проверке. Вполне вероятно, что часть исходных данных будет браться из результатов проверки для целей вступления в ССВ, потом данные постепенно будут заменяться данными новых проверок.

НБЖ: Не создаст ли новая система оценки проблем для банкиров, которые и без того беспрестанно готовят различную отчетность?

Евгений Тарзиманов: Я полагаю, что особых проблем быть не должно.

Леонид Шафиров: Да, не должно, потому что новая методика оценки не потребует дополнительных отчетов, она будет производиться на основании текущей отчетности банка.

Наталия Орлова: Критерии оценки банков базируются на показателях, которые рассчитываются на основе финансовой информации банка, что на порядок проще по сравнению с составлением финансовой отчетности. Поэтому изменение критериев оценки просто означает изменение некоторых расчетных индикаторов и их сравнительной значимости при оценке банка. Для банков это вряд ли обернется существенными дополнительными издержками, хотя, конечно, изменение методики оценки состояния для некоторых банков может оказаться ужесточением оценки и заставит их изменить стратегию.

Галина Марусова: Не думаю. Прежде всего, потому, что данный документ не предусматривает необходимости готовить какую-либо отчетность, хотя, безусловно, мониторить внутри банка выполнение показателей необходимо, но это делалось и раньше, с той разницей, что теперь нужно добавить отдельные расчеты.

Михаил Матовников: Давление регулятора на банки постепенно усиливается, в том числе и в части подготовки новой отчетности, однако указание, о котором идет речь, не предусматривает введения новых форм отчетности, а скорее описывает методику обработки уже собранных данных. Так что пока нет повода бить в набат, но в перспективе система, безусловно, будет усложняться и приведет, в том числе, и к новой отчетности для своих собственных целей. Однако это общемировая тенденция, поэтому минимальный эффективный размер банка зависит и от регулятора

НБЖ: На какой результат нацелена новая система оценки и во что это выльется для самих банков?

Леонид Шафиров: Проект указания практически не вносит новых методов оценки, а систематизирует и регламентирует уже проводимую работу в порядке надзора, с учетом требований по участию в системе страхования вкладов, поэтому их введение в действие не чревато какимито последствиями для банков.

Михаил Матовников: С моей точки зрения, данная система представляет собой только первый робкий шаг на ниве создания системы дистанционного мониторинга банков. Более того, данная система в своей основе носит явно транзитный характер, т. к., несмотря на наличие пяти групп, на самом деле она является бинарной (т. е. де-факто предусматривает всего две категории банков - хорошие и в разной степени проблемные). Такой подход удовлетворяет задаче работы в качестве пожарной команды, когда ЦБ должен прийти в проблемный банк и принять решение, что с ним делать. В будущем, однако, эта система должна вести к большей дифференциации именно устойчивых банков.

Банки, которые имеют признаки проблем (категории 2-5), на самом деле уже нет смысла формально классифицировать, а надо искать индивидуальные надзорные решения (даже для 2-й группы, банки которой, по определению ЦБ, могут столкнуться с трудностями в течение 12 месяцев).

А вот группа 1 для надзорных целей должна быть раздроблена на новые группы, к которым будут применяться дифференцированные нормы надзора, включая разную периодичность проверок ЦБ, разные требования к достаточности капитала, учет систем управления рисками в банке для целей надзора (в соответствии с «Базелем-2») и даже - разные взносы в ССВ.

То, что уже предложено, - ожидаемый шаг вперед, но он не будет последним, банковскому надзору в России еще надо долго расти до своих западных коллег.

Евгений Тарзиманов: Банки подвергнутся всестороннему анализу со стороны ЦБ и будут знать, что именно им следует улучшать в своей работе. Возможно, в зависимости от рейтинга будут диффер е н ц и р о в а т ь с я страховые взносы в ССВ.

Пока нет повода бить в набат, но в перспективе система будет усложняться и приведет к новой отчетности.

Наталия Орлова: Основной ожидаемый результат это улучшение качества финансовой отчетности и сокращение числа банков. Несмотря на более активный отзыв лицензий, число российских банков по-прежнему очень велико, и процесс их консолидации существенно упростил бы задачу ЦБ по пруденциальному надзору. Кроме того, чем более стабильны банковские институты, тем быстрее возвращается доверие населения.

Галина Марусова: Слово «нацелено» как-то сразу уводит в сторону негатива. Не думаю, что предложенная оценка действительно преследует какую-то цель, например свести количество банков к минимуму. Вместе с тем, такого рода вопросы периодически будут возникать до тех пор, пока Банк России будет соединять в себе функции банковского регулирования и банковского надзора.

Нормативные документы Банка России позволяют, с одной стороны, создавать банкам свои внутренние правила в рамках требований Банка России, а с другой - оставляют за собой право признать эти правила не соответствующими нормативным документам, хотя требования четко не определены. Это приводит к конфликтам с кредитными организациями, за разрешением которых приходится иногда обращаться в суд. Хочется надеяться, что кредитные организации и Банк России будут находить другие пути разрешения проблем, особенно в тех случаях, когда банк финансово устойчивый, нормативы соблюдаются, структура собственности прозрачна, что указывает на стабильность экономического положения.

Не очень понятно, зачем с введением классификации кредитных организаций, которая проводится по результатам оценки ряда показателей, дополнительно устанавливается особый порядок расчета практически тех же показателей для оценки финансовой устойчивости банка в целях признания ее достаточной для участия в системе страхования вкладов. Разве сама классификация кредитной организации в ту или иную группу не дает оснований для выводов при принятии решения о вхождении данной кредитной организации в ССВ?